Год крысы. Видунья

– Иди, девка, стучись, – неумолимо велел крыс. – Ты же любишь блестящие, гладенькие, звонкие денежки?

– Не люблю, – проворчала Рыска, но все-таки пересекла улицу, поднялась по ступенькам и робко брякнула кольцом. Звук получился сухой, будто старческое перханье, и быстро угас.

– Стучи-стучи, – подбодрил ее Альк. – Он после обеда вздремнуть любит.

– Ой… так, может, не стоит его беспокоить? Я могу и до вечера подождать!

– Ничего, ему много дрыхнуть вредно. Да брось ты кольцо, подолби кулаком!

– Это неприлично!

– Неприлично с козой в сарае запираться.

Что тут неприличного (во время дойки мать всегда замыкалась изнутри на крюк, чтобы вредное животное не выскочило во двор), Рыска спросить не успела: дверь все-таки открылась. На пороге стоял унылого вида толстяк в домотканых штанах и наброшенном на голое тело кафтане, из распаха которого любопытно выглядывало бледное волосатое пузо.

– Чего тебе, девица? – сонно и тоскливо спросил купец.

– А… Альк Хаскиль бьет вас… – (на бородатом лице появилось легкое изумление), – то есть вам челом, напоминает о зимнем долге и просит восщи… воспмомщи… – (брови купца ползли все выше, Рыска краснела и путалась все сильнее). – Воспомощить им на благое дело. – Дальше Рыска оттарабанила без запинки и с облегчением вдохнула.

Купец перевел взгляд на ее живот. Альк сидел над самым поясом, еще и раскорячился зачем-то, платье заметно оттопыривалось.

Василюга мрачно засопел, скривился, но полез в нагрудный кошель, с которым, похоже, не расставался даже во время сна.

– Вот, держи, – сказал он, небрежно, будто горох, бросая Рыске (девушка еле подол подставить успела) пригоршню увесистых золотых монет. – Только никому ни гугу! А этому крысьему сыну передай, что в следующий раз я лучше сразу в бочке с ледяным вином утоплюсь, чем с ним за стол сяду.

– Хорошо, – растерянно пообещала девушка.

Купец выглянул на улицу, с подозрением осмотрелся, словно проверяя, не было ли свидетелей этому чем-то постыдному разговору, и захлопнул дверь.

Рыска поспешила назад в переулок, крепко сжимая подол.

Монеты были непривычно большими, толстыми и тяжелыми. Четыре тусклые, а пятая новенькая, блестящая, как солнышко. Жар попробовал ее на зуб и сам засиял, словно ложку меда съел.

– Ну, это совсем другое дело! Прячь, Рысь, да поглубже, а то у нас в городе такие умельцы есть…

– Конкуренты проклятые?

Альк хвостом вперед сидел на Рыскином плече, делая вид, что презренный металл его не интересует.

– А что вы все-таки в той кормильне под елками делали? – спросила девушка, которой не давал покоя странный взгляд купца.

– Как положено. Пили, ели, девок тискали. Таких же чернуль, а у Василюги плохая память на лица.

Рыска задохнулась от возмущения:

– Так что, он подумал… что я… о Хольга, какой позор! – Девушка уткнулась лицом в ладони.

– Да ничего, переживет купчина, – «утешил» ее Альк. – Главное, чтоб жена не узнала.

– А я?!

– Ты хотела денег? Ты их получила. А теперь в путь!

– Но-но, не так быстро! – Жар отвернулся от «убранного» дома, снова обрел уверенность и начал командовать: – Сначала ко мне заедем, вещи соберем.

– Надеешься примазаться к золотишку? – окатил его презрением Альк.

– Просто составлю Рыске компанию, – возмутился парень. – С друзей только последний сводник деньги брать станет!

– Я лучше Жару половину отдам, чем в такую даль в одиночку ехать! – одновременно возразила Рыска.

– Ладно, разбирайтесь сами, – махнул хвостом крыс. – Но учтите: сверх уговоренного и медьки не получите.

– А на дорожные расходы? – попытался торговаться Жар, но подруга смущенно на него шикнула: с таким кушем крохобориться стыдно, даже этих пяти златов с лихвой хватит на дорогу туда и обратно.

– У тебя корова-то хоть есть? – с большим сомнением спросил Альк, когда Жар взялся отвязывать Милку.

– Найдем, – уверенно пообещал парень.

– Верно, зачем прерывать традицию? Пусть вторая корова тоже будет краденой.

– Почему сразу краденой? – обиделся Жар. – Больно надо мне на какой-то буренке засыпаться, я только по-крупному работаю!

– То есть ты украдешь целого быка?

– Вот же ж язык поганый! У друзей одолжу. У меня, в отличие от крыс, их много, – съязвил парень.

– Ну посмотрим… – зловеще прошипел крыс, прячась на место, и парню почему-то стало не по себе.

* * *

– Ой, какой хорошенький! – умилилась Рыска.