Год Крысы. Видунья

— Уходи, — неожиданно легко согласился Жар, и Рыска сообразила, что друг дождется, когда она выйдет на опушку, а потом преспокойно удерет.

— Ну уж нет, — насупилась она и снова сунула другу веревку. — Привязывай!

— Фигу, — сердито сказал Жар. — Тебе надо, ты и привязывайся. Можно подумать, без веревки такка нас не заметит.

— А вдруг она решит, что я не жертва, а просто по лесу гуляю?

— Ну повесь ее кольцом на шею и встань у дерева, — иронично посоветовал парень. На свободе, да еще в компании, он чувствовал себя куда отважнее. И, раз все равно помирать, почему бы не поерничать напоследок?

Рыска серьезно послушалась. На шее, правда, носить толстую бухту оказалось неудобно, и девушка намотала веревку на грудь, как безрукавку. Стало хоть немного теплее.

— Эх, костерчик бы развести, — откликнулся на ее мысли Жар. — У тебя кремешок в кармане не завалялся?

Рыска покачала головой. Какой кремешок, у нее и карманов-то не было!

— А чего-нибудь пожрать есть? — с надеждой продолжал парень.

Девушка вспомнила пирожок и содрогнулась.

— Что мне, корзину надо было с собой тащить? — возмутилась она. — Я же тебя спасать мчалась!

Жар тоскливо вздохнул. Спасти, по его мнению, означало нечто другое, чем вместе ждать такку в промозглом лесу. Еще и натощак.

В чаще коротко взвыло, потом тявкнуло, и Рыска сообразила, что это всего лишь волк. Но предательская слабость в ногах осталась.

— Наверное, другую добычу нашли, — шепотом предположил парень. — Вон еще один отзывается, справа.

И тут, разом заглушив волчью перекличку, раздался голос такки. Отсюда он больше напоминал рев, чем вой, начинаясь низко-низко, а заканчиваясь пронзительным воплем, почти визгом. Порыв ветра услужливо согнул еловые макушки перед хозяйкой леса, из одной кроны с шумом и душераздирающими криками вылетела стая каких-то птиц, черными хлопьями закружила в тумане.

— У-у-у-воу-а-а-а! — тянула такка, раз за разом обдавая жертв волной ужаса. — Ы-у-а-а-а!

Но бояться бесконечно тоже нельзя: даже пойманный воробей сначала бестолково трепещется в руке, а потом приходит в себя и со злобным чириканьем клюет пальцы ловца. Прошла уже почти лучина, однако ничего не происходило. Птицы тоже притерпелись, замолчали и вернулись в гнезда. На щеку Жара сел очередной комар.

— Мы тут скорей замерзнем, чем ее дождемся! — возмутился парень, прихлопывая кровопийцу. — Боится она нас, что ли?

— Дедок говорил, что жертва кричать должна, — вспомнила девушка. — Звать такку.

— Может, еще и уговаривать нас съесть? — возмутился парень и со злости действительно заорал: — Эх-хей! Та-а-акка-а-а! Иди сюда, красавица! Беги ко мне, моя хорошая, вкусненького дам!

— Ты ее прямо как корову подзываешь, — с упреком заметила Рыска.

— А чего, надо как курицу? Цыпа-цыпа-цыпа!

— Надо звать ее, а не злить! Вдруг с ней все-таки можно договориться?

Такая идея Жару в голову не приходила, и он смущенно умолк. Но было поздно: такка взвыла вдвое громче и яростней прежнего, с новыми переливами.

— Услышала, — пискнула Рыска, прижимаясь к парню и закрывая глаза. Вот сейчас туман раздвинется, и оттуда вынырнет огромная, похожая на крысиную морда с ржавыми от крови резцами…

Вой так и не приблизился, снова став редким и размеренным. В промежутках иногда слышалось волчье взлаивание, а один раз — взвизг, будто собаку хворостиной огрели.

Наконец девушка отлепилась от Жара и нерешительно сказала:

— Знаешь, у меня такое ощущение, что это она нас зовет.

— А может, говорит, что в качестве жертвы мы ей не годимся? — с надеждой предположил парень.

— Нет. — Рыска сосредоточенно глядела вперед. — Пошли туда!

— Там же овраг на овраге, — опешил Жар. — Даже днем запросто ногу сломать можно.

— А мне почему-то кажется, что если мы останемся здесь, то будет намного хуже, — озадаченно призналась девушка.

— Если кажется — пошли! — доверился парень дару видуньи. К тому же мыкаться по прогалине, невесть чего ожидая, было уже невыносимо.

Жар тоже выломал себе палку из орешины, оглушительно треснувшей под ногой. Друзья взялись за руки и двинулись к такке в гости, осторожно прощупывая землю и все равно постоянно спотыкаясь.

Первый овраг, в который они уткнулись, был наполнен туманом до краев и казался лесной дорогой — хотя кому понадобилось бы ее здесь торить, да такую широкую, непонятно.

— Его вроде обойти можно, — неуверенно сказал Жар. Осенью друзья бегали сюда за лисичками и курочками, однако в потемках лес выглядел совсем иначе. — Слева.

Но чутье упрямо тянуло Рыску вправо.

— Давай немножечко туда пройдем, — просительно сказала она. — Если никак, то вернемся.

Жар охотно согласился — в гости к такке он отнюдь не спешил.

Овраг то сужался, то расширялся, потом круто повернул, и рядом возник другой. Теперь дорогу напоминал хребет холма между ними.

— Лосиная гора, — опознал парень. — Скоро в утес упремся.

— Это мы над каменоломней? — уточнила девушка.

— Ага.