Год Крысы. Видунья

— Иди, девка, стучись, — неумолимо велел крыс — Ты же любишь блестящие, гладенькие, звонкие денежки?

— Не люблю, — проворчала Рыска, но все-таки пересекла улицу, поднялась по ступенькам и робко брякнула кольцом. Звук получился сухой, будто старческое перханье, и быстро угас.

— Стучи-стучи, — подбодрил ее Альк. — Он после обеда вздремнуть любит.

— Ой… так, может, не стоит его беспокоить? Я могу и до вечера подождать!

— Ничего, ему много дрыхнуть вредно. Да брось ты кольцо, подолби кулаком!

— Это неприлично!

— Неприлично с козой в сарае запираться.

Что тут неприличного (во время дойки мать всегда замыкалась изнутри на крюк, чтобы вредное животное не выскочило во двор), Рыска спросить не успела: дверь все-таки открылась. На пороге стоял унылого вида толстяк в домотканых штанах и наброшенном на голое тело кафтане, из распаха которого любопытно выглядывало бледное волосатое пузо.

— Чего тебе, девица? — сонно и тоскливо спросил купец.

— А… Альк Хаскиль бьет вас… — (на бородатом лице появилось легкое изумление), — то есть вам челом, напоминает о зимнем долге и просит восщи… воспмомщи… — (брови купца ползли все выше, Рыска краснела и путалась все сильнее). — Воспомощить им на благое дело. — Дальше Рыска оттарабанила без запинки и с облегчением вдохнула.

Купец перевел взгляд на ее живот. Альк сидел над самым поясом, еще и раскорячился зачем-то, платье заметно оттопыривалось.

Василюга мрачно засопел, скривился, но полез в нагрудный кошель, с которым, похоже, не расставался даже во время сна.

— Вот, держи, — сказал он, небрежно, будто горох, бросая Рыске (девушка еле подол подставить успела) пригоршню увесистых золотых монет. — Только никому ни гугу! А этому крысьему сыну передай, что в следующий раз я лучше сразу в бочке с ледяным вином утоплюсь, чем с ним за стол сяду.

— Хорошо, — растерянно пообещала девушка.

Купец выглянул на улицу, с подозрением осмотрелся, словно проверяя, не было ли свидетелей этому чем-то постыдному разговору, и захлопнул дверь.

Рыска поспешила назад в переулок, крепко сжимая подол.

Монеты были непривычно большими, толстыми и тяжелыми. Четыре тусклые, а пятая новенькая, блестящая, как солнышко. Жар попробовал ее на зуб и сам засиял, словно ложку меда съел.

— Ну, это совсем другое дело! Прячь, Рысь, да поглубже, а то у нас в городе такие умельцы есть…

— Конкуренты проклятые?

Альк хвостом вперед сидел на Рыскином плече, делая вид, что презренный металл его не интересует.

— А что вы все-таки в той кормильне под елками делали? — спросила девушка, которой не давал покоя странный взгляд купца.

— Как положено. Пили, ели, девок тискали. Таких же чернуль, а у Василюги плохая память на лица.

Рыска задохнулась от возмущения:

— Так что, он подумал… что я… о Хольга, какой позор! — Девушка уткнулась лицом в ладони.

— Да ничего, переживет купчина, — «утешил» ее Альк. — Главное, чтоб жена не узнала.

— А я?!

— Ты хотела денег? Ты их получила. А теперь в путь!

— Но-но, не так быстро! — Жар отвернулся от «убранного» дома, снова обрел уверенность и начал командовать: — Сначала ко мне заедем, вещи соберем.

— Надеешься примазаться к золотишку? — окатил его презрением Альк.

— Просто составлю Рыске компанию, — возмутился парень. — С друзей только последний сводник деньги брать станет!

— Я лучше Жару половину отдам, чем в такую даль в одиночку ехать! — одновременно возразила Рыска.

— Ладно, разбирайтесь сами, — махнул хвостом крыс. — Но учтите: сверх уговоренного и медьки не получите.

— А на дорожные расходы? — попытался торговаться Жар, но подруга смущенно на него шикнула: с таким кушем крохобориться стыдно, даже этих пяти златов с лихвой хватит на дорогу туда и обратно.

— У тебя корова-то хоть есть? — с большим сомнением спросил Альк, когда Жар взялся отвязывать Милку.

— Найдем, — уверенно пообещал парень.

— Верно, зачем прерывать традицию? Пусть вторая корова тоже будет краденой.

— Почему сразу краденой? — обиделся Жар. — Больно надо мне на какой-то буренке засыпаться, я только по-крупному работаю!

— То есть ты украдешь целого быка?

— Вот же ж язык поганый! У друзей одолжу. У меня, в отличие от крыс, их много, — съязвил парень.

— Ну посмотрим… — зловеще прошипел крыс, прячась на место, и парню почему-то стало не по себе.

* * *

— Ой, какой хорошенький! — умилилась Рыска.