Год Мамонта

— Вы очень занимательны, — сказала она, подходя и стесняясь.

Нико отложил фолиант, поманил ее пальцем, и, когда она нагнулась, поцеловал ее в пухлые теплые губы. Она стала пунцовая, но не отстранилась. Некоторое время они самозабвенно целовались. Прервал их молодой кентавр, черноволосый, с длинными черными бровями и большими глазами.

— Э! — сказал он, войдя. — Ах ты тварь двуногая! Это моя девушка! Моя!

— Вовсе не твоя! — смущенно закричала кентавриха.

— А вот мы посмотрим! — заявил кентавр.

Нико вскочил на стол. Кентавр с удивлением остановился возле стола и мигнул. Тогда Нико сжался в пружину и, примерившись, ударил кентавра пяткой. Он хотел попасть ему под глаз, чтобы кентавр потерял равновесие, но попал по лбу. Кентавр опешил.

— Э! — сказал он, потирая лоб. — Ты чего?

Нико выхватил меч.

— Иди сюда, иди, лошак хвостатый. Я профессиональный драконоборец, я таких ящериц с бреющего полета снимал, тебе в самых кошмарных снах не снились. А с тобой я просто поиграю слегка. Ну, останешься без носа — подумаешь.

Он повертел мечом перед лицом кентавра.

Кентавр вдруг покраснел, спрятал глаза, и вышел из библиотеки задом.

— Какой вы храбрый! — сказала кентавриха. — Я никогда ничего подобного не видела. Вы в два раза меньше его, а не боитесь.

Она обняла его, сидящего на корточках на столе, и поцеловала нежно и застенчиво.

— К сожалению, — сказала она томно, — у нас с вами разные габариты.

— Да, — сказал Нико, лаская пухлую приятную шею.

— Но может все-таки попробуем? — спросила она, не веря себе.

— Давайте.

Она повернулась к нему задом. Нико стоял на коленях на столе. Ничего не выйдет, понял он. Можно, конечно, закрыть глаза и представить себе нечто совсем другое. Попробовать? Кентавриха нетерпеливо возила задним копытом. Тут в библиотеку вошел Брант.

— Нико, — позвал он тихо.

Нико и кентавриха обернулись. Кентавриха опять покраснела до корней волос. Белесая прядь упала ей на лицо, закрыв полглаза.

— Ну? — сказал Нико.

— Нам пора.

— Да, — сказал Нико. — Служба не ждет. — Он повернулся к кентаврихе. — Я прошу прощения. Может, на обратном пути еще попробуем. Я пока подумаю, как это лучше сделать, и вы в свою очередь подумаете.

Он соскочил со стола и оправил на себе одежду, как умел.

Брант закатил глаза и покачал головой.

Их проводили до распутья на опушке леса, где Брант легко вычислил, что центральная дорога как раз и ведет, куда нужно. Увидев, какой дорогой Брант и Нико собрались идти, кентавры отвели глаза.

— Ну, как знаете… — забормотали они… — дело ваше… однако… безрассудство — не мудрость… и даже не смелость…

Подскакал давешний подросток и, глядя куда-то мимо плеча Бранта, протянул ему лук и колчан стрел. Брант не отказался. Он даже хотел дать мальчику какой-нибудь сувенир взамен, но, к сожалению, тщательно приготовленный в путешествие путевой мешок, содержащий, кроме всего прочего, две бутыли хорошего ниверийского вина и несколько подарочного типа кинжалов, остался пристегнут к седлу коня, у лаза.

— Коней бы нам, — сказал Брант, шагая и придерживая одной рукой дорожный мешок, подаренный ему Хевронлингом. В мешке лежала карта и несколько бисквитов.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ. К ВОПРОСУ О КОЛДУНЬЯХ, ДРАКОНАХ, И ЛЕШИХ

Колдунье было лет четыреста, но жила она твердой уверенностью, что в определенных кругах выглядит максимум на двадцать девять. Колдунья сидела на корточках под сосной и, время от времени озираясь, пожирала куриную грудинку с чесноком. Доверие к окружающим она потеряла очень давно а совести у нее не было, видимо, никогда.

Два путника, пешешествующие по дороге, привлекли ее внимание. Давно здесь никто не проходил — молва о живущей в этих краях ведьме распространялась на много верст вокруг. Нет, она не кидалась на всех подряд, не превращала каждого проходящего в крысу или свинью, не заковывала всех без исключения путников в цепи и не заставляла их служить ей. Многие старожилы уверяли, что в свое время ходили именно этой дорогой и даже несколько раз видели ведьму, и все обходилось. И все-таки именно у этого отрезка именно этой дороги репутация была очень плохая, и чем меньше там ходили, тем хуже она становилась, ибо неизвестное пугает больше, чем конкретное.

— Хо-хо, — окликнула путников ведьма. — Куда путь держим, соколики? Остановились бы, почтили бы пожилую женщину вниманием.

Брант попытался определить по тону и лицу ведьмы, чем им грозит эта встреча, а Нико старуха сразу очень понравилась.

— Привет, привет тебе, — сказал он. — Как поживаешь? Чего ты там поедаешь, не поделишься ли?

— Не поделюсь, самой мало. Не зайдете ли в домишко мой, посидим, порассуждаем?

— Времени нет, — сказал Нико, — но, наверное, на часок зайти можно в конуру твою темную.

— И вовсе у меня не темная конура, — сказала ведьма, обидевшись. — Дом что надо. Крепкий. Окна на юг выходят.

— Да, все так говорят, — отвечал Нико, улыбаясь и не веря. — У того дворец, у сего дворец, трава подстрижена, воздух чистый, а зайдешь — сарай, стены тонкие, ветром качает, комнатушки маленькие, повернуться негде.