Год Мамонта

Она повернулась и повлеклась к боковому входу дворца — длинная, нескладная, худая, хрупкая, какая-то неприкаянная. И походка странная, неуверенная. Зашла и пропала. Хлопнула дверь.

Брант постоял, поразмыслил, пообижался, прикинул, что надо бы действительно прокатиться за город, посмотреть — действует ли заклятие, но почему то не пошел обратно к карете. Иллюзия кончилась. Началась жизнь. Не знаю, не знаю. Почему иллюзия? Где иллюзия? Что она плетет?

Он вернулся к фонарю, с которого началось путешествие в замкнутый круг, и с удивлением обнаружил до сих пор пребывающий там абордажный крюк с веревкой. Постояв немного над крюком и поприкидывав, что к чему, он решил, что дело надо доводить до конца, даже если с первой попытки не получается. Он поднял крюк и направился к стене.

Он вспомнил звук скрипнувшего окна. Очевидно, четвертое. В четвертом окне было темно. Зато оно было открыто. Это обнадеживало.

Брант отступил от стены на десять шагов, раскрутил орудие, и метнул крюк вверх по диагонали. На этот раз крюк влетел в четвертое окно, не задев ни стену, ни раму, и только в этот момент Бранту пришло в голову, что если кто-то наблюдал за ним из четвертого окна, возможен конфуз. Причем весьма большой. На лбу Бранта выступил холодный пот, сердце гулко застучало. Он потянул веревку на себя. Веревка подалась и затем натянулась. Он подбежал к стене и полез вверх, перебирая руками, отталкиваясь ногами, и очень скоро добрался до окна — сказывался опыт строительных работ в Колонии. Перебравшись через подоконник, он обнаружил, что комната пуста. А может, не пуста, но, во всяком случае, темна, и его никто пока что не окликнул. Надо было взять с собой свечу, подумал Брант. Вечно я чего-то забываю, какую-то деталь. Это все Гор виноват, подумал он с раздражением. Детали не важны, детали потом приложатся, главное схватить суть, наметить общий план. Схватил, наметил. Вот и результаты.

Слева от окна что-то блестело. Брант протянул руку и свалил подсвечник с прикроватного столика. Подсвечник грохнул об пол. За дверью раздались шаги. Брант выхватил меч и метнулся к двери — петли справа, болт слева — и прижался к стене возле петель. Дверь открылась. Комната осветилась. Судя по убранству, это была спальня прислуги. Служанки. Служанка, между прочим, преспокойно спала на своей кровати. Толстая, а не храпит.

Фрика вошла в комнату, неся перед собой подсвечник, направилась к окну, выглянула, отступила назад и, наткнувшись ногой на крюк, тихо вскрикнула.

— Брант, вылезайте, где вы там спрятались, — сказала она тихо и зло. — Вылезайте!

— Я здесь, — сказал Брант, делая шаг вперед. — Не кричите, проснется служанка.

— Она не проснется даже если рухнет дворец. Что вам нужно?

— Мне нужны вы.

— Зачем?

— Ну, как. Нужны, и все. И я не согласен по поводу иллюзий.

— Вы залезли по стене в комнату моей служанки, чтобы выразить свое несогласие?

— Допустим.

— Убирайтесь вон.

— Нет.

— Что же мне с вами делать! — сказала Фрика в отчаянии. — Ну, что? Что делать? Почему вы такой… недалекий? Неумный?

— Я умный, — сказал Брант. — Просто иногда соображаю медленно. Я закрою дверь, хорошо?

— Нет уж, — сказала Фрика.

— Нельзя же…

— Пойдемте ко мне. Идти тихо. Молчать. Понятно?

— Да.

— Подберите крюк. Втяните веревку.

Брант повиновался. Они вышли в темный коридор. Фрика прикрыла дверь в комнату служанки. Следующая дверь вела в ее апартаменты. Горели свечи в канделябрах. На столе в гостиной лежали фолианты и стоял кувшин с вином.

— Шшш, — предупредила Фрика. — Здесь рядом апартаменты моей дочери. И уж она проснется, если заподозрит, что здесь происходит что-то необычное.

Фрика провела Бранта в свою спальню, закрыла дверь, задвинула засов, села на стул и осмотрела свою ногу. От внутренней стороны колена текла струйка крови.

Брант окинул комнату взглядом, предположил, что маленькая дверь в углу ведет в умывальную, открыл ее, понял, что не ошибся, набрал воды в ковш, рванул с крюка одно из полотенец, и вернулся в спальню.

— Ложитесь, — сказал он Фрике.

Она посмотрела на него странно, но встала, перешла к кровати, и легла на спину.

— На бок, — сказал Брант.

Она повернулась на бок. Брант смыл кровь, прижал к ране, к счастью небольшой, просто царапина, полотенце, и некоторое время держал его там. Фрика лежала на боку, не двигаясь, со странным выражением лица.

— Вы действительно меня любите, — сказала она полувопросительно.

— Да, действительно. Вас это смущает? Настораживает?

— Не знаю. Как-то плохо верится.

— Ну и не верьте, — сказал Брант, придерживая полотенце. — Я к вам цепляюсь из-за вашего влияния и денег. Ищу себе протекцию.