Год на Севере. Записки командующего войсками Северной области

Когда баржа пристала к Чекуевской пристани, навстречу ей, ничего не подозревая, вышел полковник Михеев, чтобы поздороваться с людьми.

Сначала был схвачен он, а затем и чины его штаба. За отсутствием в Чекуеве строевых частей сопротивления оказано не было, а мятежники, воспользовавшись телефоном, спровоцировали все остальные части полка, разбросанные по широкому району.

Восстание разлилось по всему полку. Часть офицеров, захватив пулеметы, засела в избы и защищалась до последнего патрона. С последним выстрелом они покончили с собой.

Михеева, пользовавшегося большой любовью солдат, пощадили и с частью штаба отправили в Вологду. 5-й полк перестал существовать.

Как удалось выяснить тогда же, в ближайшие дни после катастрофы, солдаты полка в большинстве просто разбежались… Была горячая пора сенокоса, в деревнях рабочих рук не было… и это послужило одной из веских причин восприятия солдатами соблазнительных идей.

Немалую роль в этом несчастье сыграли и крестьяне селения Пороги, известного своими большевистскими наклонностями. Большая часть их попала в 3-й, последний по порядку мобилизации, батальон, в котором был большой некомплект офицеров.

Здесь я подхожу к главной причине разложения полка. Если бы офицерский транспорт, прибывший 24 июля, был в Архангельске на месяц раньше, весьма вероятно, что беспорядки в полку не разыгрались бы в таком масштабе.

Катастрофа с 5-м полком в Архангельске произвела впечатление ошеломляющее. С полной искренностью скажу, что и для меня лично это был удар, поразивший остатки моих надежд на возможность сопротивления после ухода союзников.

Почти одновременно была обнаружена подготовка предательства и на Обозерской. Предупрежденный мною Акутин вместе с Барбовичем открыли, в конце концов, нити заговора и успели спасти артиллерию и большую часть блокгаузов. Часть блокгаузов сдалась большевикам, но была взята назад совместными контратаками отряда австралийцев, роты французского Иностранного легиона и польской роты, усилиями которой удалось водворить порядок и ликвидировать заговор во всем районе станции.

В Селецком районе мятежники, состоявшие в связи с заговорщиками железнодорожного района, попали в руки правосудия раньше, чем успели открыто выступить.

Результаты этих беспорядков, весьма продуманно подготовленных большевиками, были все же большие.

В военном отношении потеря Онеги и Чекуевского района сказалась прежде всего в разрыве сухопутной связи с Мурманом. Кроме того, Онежский тракт на Архангельск, через Красногорское, был совершенно открыт и ничем не защищался.

В политическом отношении все эти события прежде всего решающим образом повлияли на ускорение вопросов эвакуации английских и остатков союзных контингентов.

Уже совершенно официально было известно о прибытии в Архангельск в ближайшие дни генерала лорда Роулинсона, «специалиста по эвакуации». Вопрос участия английских войск в боевых операциях был безнадежным, так как срок пребывания союзников на территории Северной области надо было уже считать неделями.

Как раз в эти тяжелые дни прибыл наконец транспорт, привезший в область из Англии около 400 русских офицеров, набранных в Германии, в Англии и понемногу повсюду.

Эшелон этот в массе производил впечатление недурное, но в отдельных личностях – глубоко удручающее.

Большинство приехало в Архангельск с чувством глубокого разочарования и полного неверия в то дело, на которое их звали.

Один из прибывших с эшелоном застрелился на набережной Двины, что крайне нервно отозвалось на всей группе. Лучшие элементы в качестве желающих быстро попали на фронт. То, что осталось в Архангельске, наполнило тыл новостями из заграничной жизни, вздорными слухами, интригами и обнаруживало так называемую «немецкую ориентацию», так как группа имела многих сторонников этого политического течения.

Военное положение необходимо было исправлять во что бы то ни стало.

Сухим путем через Красногорское удалось направить в Онегу небольшой отряд с двумя орудиями. Кроме того, морем, под прикрытием английского монитора, был направлен десант около 500 человек. Все силы были объединены под командой генерала Д.

Вместе с этим десантом отправился в Онегу В.И. Игнатьев, который решил кроме военного произвести еще и политическое воздействие на жителей Онеги и окрестностей, имея в этом районе тесные связи с политическими вожаками.

Вспоминая этот эпизод, я невольно вспоминаю те споры, которые много раз подымались между правой и левой половиною правительства. В свое время С.Н. Городецкий упорно настаивал на следствии над земскими и городскими деятелями г. Онеги, проявившими себя типичными большевиками в эпоху Чаплинского переворота. Левая половина правительства упорно защищала всегда этих онежских деятелей, видя в них лишь защитников арестованного Чаплиным правительства и совершенно упуская из виду определенную большевистскую тактику этих лиц. Часть из них была все же изъята из Онеги, но многие остались безнаказанными и хорошо отплатили нам за наше бездействие.