Год нашей войны

Люди, перешептываясь и не отрывая глаза, пялились наверх. Они терли затекшие шеи и снова задирали головы, ибо вид моста, нижняя часть которого находилась в ста метрах над нашими самыми высокими мачтами, поистине потрясала воображение. Опоры конструкции, по идее, не могли выдержать такой колоссальный вес, поскольку были толщиной не больше мачты. Получив наконец возможность рассмотреть мост с такого близкого расстояния, я обратил внимание на то, что его поверхность неоднородна, она словно бы состояла из светло-серых чешуек. Из-за этого мост походил на скопище осиных гнезд, и, видимо, благодаря такой своей особенности сооружение при всей кажущейся хрупкости на самом деле было крайне прочным. А еще он оказался шире, чем Гранд-Плаза, и висел в воздухе за счет тысячи тросов из застывшей слюны Насекомых. Кое-где тонкие нити развевались на ветру.

Я мог бы подняться в небо и полетать вокруг моста, между этими тросами, изучить его конструкцию, по-настоящему оценить размеры…

— На мосту Насекомых нет, — сообщил Молния.

— Должно быть, они уже все переместились сюда, — тут же отозвался я.

— Что?

— Мы должны уничтожить этот мост.

— Это нам не по силам, — покачал головой Молния.

— Но это необходимо!

— Янт, — влезла Ата, — вколи себе наркоты, и, когда ты придешь в свое обычное состояние, у тебя, возможно, получится объективно взглянуть на происходящее. Пока тебе было невероятно худо, мы с Молнией разработали план атаки. А потом я призывала людей сплотиться и надрать-таки задницы этим ублюдочным Насекомым, пока у меня просто не иссякли подходящие случаю слова.

— Мост — ключ ко всему! Не важно, что мы сделаем, — если мост останется стоять, Насекомые будут проникать к нам! — Я перевел дыхание и продолжил: — Что может гореть? Чем мы можем пожертвовать?

Ата широким жестом указала на флотилию позади нас.

— Все эти корабли, а также множество бочек со смолой, которую мы приготовили, чтобы сжечь стены Насекомых.

— Тогда за работу!

Люди на двадцати баркасах принялись разрезать ненужные паруса на полосы и обвязывать ими бочки со смолой, а затем готовые зажигательные снаряды переправляли на «Ортолан», где их складывали в невысокие штабеля.

Я поплотнее сложил короткие перья и прижал их к телу — так я смогу маневрировать не хуже ястреба. Подниматься в воздух, правда, будет сложнее, зато это позволит мне лучше контролировать сам полет и вдобавок даст возможность развивать очень высокую скорость. Я приладил меч на спине и надел длинные поножи — единственные доспехи, которые я мог себе позволить, находясь в небе.

Наша флотилия начала привлекать внимание Насекомых. Они бежали параллельно нам по мелководью, время от времени щелкая челюстями.

Пять Насекомых отгрызали ветви от поваленного дерева и оттаскивали их туда, где остальные строили очередной коридор. Пережеванной древесиной они замуровывали его дальний конец. Разрушенные деревни просто кишели этими тварями. В какой-то момент я увидел, как под напором клыков рушится обгоревшая стена еще недавно жилого и, наверное, очень уютного домика.

И вот справа от нас появилась Крепостная скала. Застывшая слюна Насекомых опутывала огромную крепость, полностью скрывая серую каменную кладку. Множество небольших белых стен соединялись под всевозможными углами по всему пространству Крепостной скалы. У меня возникло ощущение, будто Насекомые решили украсить ее каким-то своим диковинным узором. Я явственно представил, как Тауни и Вирео сражались за каждый метр укреплений, нападая и снова отходя назад, пока обнаглевшие твари наконец не замуровали их окончательно. Белые бумажные конструкции покрывали внешние оборонительные сооружения Лоуспасса, но за внутренний барьер они, по всей видимости, проникнуть не сумели.

— Тауни жив, и он там.

— Это похоже на лабиринт, — изумленно проговорил Молния.

Я расправил крылья.

— Я буду указывать вам путь.

Из шумной ругани разочарованных солдат я понял: до сего момента они считали, что Лоуспасс окружают холмы. Эти люди привыкли жить, как селедки в бочке, в перенаселенной столице их исключительно равнинной страны. Пустынные Бумажные земли плохо действовали на них, и они пытались наполнить их звуками. Громко крича, подначивая и ободряя, командиры строили дивизии фюрда на палубах всех восьмидесяти каравелл. Молния заставлял их снова и снова проверять обмундирование и оружие с тем, чтобы они были постоянно чем-то заняты и не думали о предстоящем сражении.

Круг разорвался. На сей раз все произошло быстрее, чем в случае с Туманом. На доли секунды я распался на кусочки и потерялся в бесконечности. Потом Круг сомкнулся.

— Нет! — закричал Молния.

Я поднялся с палубы.

— Кто?

Молния на мгновение замер, глядя в воду, а точнее — сквозь нее, и пытаясь ощутить тончайшую связь, существовавшую между всеми бессмертными.

— Я думаю, Кузнец.

— В Рейчизуотере! Что же, черт меня подери, там происходит?

— Двое эсзаев мертвы, осталось сорок восемь. — Молния в ярости ударил себя кулаком по бедру и отвернулся.