Год наших тайн

Я повесила гитару на шею, проверила настройку и заиграла Sweet Home Alabama группы «Линэрд Скинэрд». Я знала, что эта песня с яркими вступительными переборами будет звучать впечатляюще. И я играла ее, наверное, тысячу раз.

Я не спускала глаз с грифа не потому, что мне нужно было смотреть, а от смущения. Но после первых же аккордов успокоилась, музыка меня поглотила.

Доиграв песню, я подождала, пока стихла последняя нота. И уже не могла избежать того, чтобы взглянуть на него. Бриджер смотрел на меня широко открытыми глазами, темно-зелеными, цвета морской волны перед штормом.

– Черт возьми, Скарлетт, – прошептал он. – Ты меня поражаешь.

Щеки меня не подвели – запылали в момент. Я стала снимать с шеи гитару. Но так неуклюже, что ремень запутался у меня в волосах.

– Ох, – я выругалась.

Бриджер протянул руку, чтобы помочь мне выпутаться, а я почувствовала, как в его глазах падаю от «возможно, крутой» до «тетехи». Но, не успев из-за этого толком расстроиться, я заметила нечто странное. После того как Бриджер отбросил с моего плеча спутанные волосы, его ладонь осталась там, согревая мою кожу. Потом его пальцы легли на мою щеку. Я посмотрела ему в глаза и встретила его изучающий взгляд.

Медленно-медленно он наклонился ко мне. Потом его губы почти прикоснулись к моим, и я почувствовала, как вся покрываюсь мурашками. Но он не поцеловал меня, как положено. Вместо этого его губы задержались в уголке моего рта – никогда не думала, что это такое чувствительное место.

– Так хорошо? – прошептал он; его губы были так близко, что слова, казалось, вибрировали прямо на моей коже. – Тебя пока довольно трудно прочесть.

Еще как, черт возьми. Но я не отвечала, боясь, что голос изменит мне. Вместо этого я подвинула лицо чуть ближе к нему, в надежде, что он поймет. Сердце колотилось как бешеное, когда его губы нашли мои. Губы у Бриджера были нежные и мягкие. Когда мы наконец поцеловались, грудь захлестнула теплая волна счастья.

Его рука обвила меня, но губы отодвинулись.

– Мне хотелось это сделать, – прошептал он, – с того момента, как ты села завтракать.

Когда он снова поцеловал меня, я обмякла и прижалась к нему. Его губы приоткрылись, и язык медленно заскользил по моему. Я тихо заскулила от удовольствия. И решила, что смущаться по этому поводу буду потом.

Отуманенная счастьем, я и не заметила, как Бриджер переложил гитару с моих колен на кровать Кэти. Мы по-прежнему сидели рядом, но Бриджер подсунул руку под мои колени и поднял их над своими, так что мы оказались почти лицом друг к другу. Его широкие ладони согревали мою поясницу, и он целовал меня снова и снова. Я позволила своим пальцам изучать твердые мышцы его плеч, бархатистую кожу на затылке, а потом зарыться в его густых волосах.

И тут запищал его таймер.

Бриджер со стоном прервал наш поцелуй. Он нажал кнопку на часах, чтобы они заткнулись. Потом обнял меня обеими руками, положив подбородок мне на плечо.

– Вторжение реальности, – тихо произнес он.

Я промолчала, только сплела пальцы на его широкой спине, крепко сцепив их.

– Мне надо идти, – сказал он.

Я заерзала, спуская ноги с его колен.

– Я знаю.

– Ох, как не хочется… – Он встал. – Можно, я позвоню тебе позже?

Я кивнула.

Он нагнулся, легко поцеловал меня в губы, повернулся и вышел из комнаты.

Оставшись одна, я снова плюхнулась на кровать – не девушка, а трясущееся, глупо ухмыляющееся недоразумение. Губы распухли от его поцелуев, ладони были влажными.

Хоть что-то в этот день пошло так, как надо.

Он позвонил в половине десятого. Я заставила себя подождать второго звонка, чтобы ответить.

– Привет, – сказала я, смутившись.

– Привет, Скарлетт. – Он говорил приглушенно. – У нас все круто?

– Да, – сказала я. – Правда, было бы еще круче, если бы ты сюда пришел. – После этих слов мое сердце заскакало, как пони. Ведь не исключена возможность, что Бриджер сейчас затянет что-нибудь вроде: «Слушай, сегодня днем… я вовсе не хотел этого делать».

Но ничего подобного. Вместо этого он тепло усмехнулся в телефон.

– Я бы с удовольствием.

– Ты на работе? – спросила я. – На складе?

– Как всегда. Знаешь… – Он замолчал, как будто раздумывал, говорить или не стоит. – Скарлетт, ты мне ужасно нравишься. Но у меня почти не бывает времени.

– Знаю, – тихо сказала я. – У тебя забот полон рот.

– В этом году… Мне уже говорили, что дружить со мной – ужасная тягомотина.

– Я так не думаю, – сказала я.

– Пока не думаешь, – он вздохнул. – Увидимся в четверг?

– Буду на месте.

В четверг мне показалось, что лекция по статистике тянется лет десять. Бриджер влетел в зал в последнюю минуту и сел где-то позади меня. Это были тягостные девяносто минут, в течение которых я то поглядывала на доску, где профессор торопливо писал примеры, то задумывалась, не будет ли мне теперь с Бриджером неловко.