Год наших тайн

Я не дал ей закончить. Вместо этого жадно поцеловал ее в губы. Она обвила меня руками, и поцелуй пошел вразнос. С губами, прижатыми к ее губам, я больше не мог сдерживаться. Я снова проник внутрь ее. Дыхание стало горячим и напряженным. И Скарлетт старалась попадать в ритм, встречая меня при каждом моем движении.

– Скарлетт, – задыхаясь, проговорил я между поцелуями. – С тобой я так счастлив. Каждый день я счастлив с тобой.

Я заставил себя сбавить обороты и сделал круговое движение бедрами по ее бедрам.

Скарлетт ахнула от удовольствия.

– Нравится? – прошептал я. И повторил маневр. Похоже, она овладела собой в моих объятиях.

– Бридж, – прошелестела она с закрытыми глазами. Я опустился на нее и смотрел, как она это приняла. Она выгнулась так, что чуть не свалилась с кровати, и застонала.

– О черт, да, – вырвалось у меня. Я закрыл ее рот своим и приподнял бедра. Весь напрягшись от удовольствия, я ринулся вперед. Она сжала меня коленями, и я продолжал свою скачку, весь в поту и в исступлении.

Секунду спустя я упал на кровать, изо всех сил прижимая ее к себе. Мои глаза были закрыты, но мне не нужно было смотреть на Скарлетт, чтобы понять, что все прошло как надо. Ее руки осторожно ощупывали мое тело, губы коснулись уха.

– Ну вот, – сказал я голосом, хриплым от изнеможения. – Вот и хорошо, что побеспокоился об этом.

– Ты же обещал, что будет ужас, – прошептала она.

– Правда? – Ее бедра как раз уместились в моих ладонях. – Ну, может, в следующий раз.

Скарлетт

Я могла бы лежать так, свернувшись рядом с ним, целую вечность. Его руки обнимали меня, я слышала его дыхание. Я ждала, когда меня накроет волна стыда и все испортит. Посмотрите, как дочь Джей-Пи Эллисона проводит вечер пятницы. Но мрачные мысли не держались в голове. Руки Бриджера были теплыми, я слышала, как его сердце стучит у меня под самым ухом. Это был для меня самый безмятежный момент за многие недели.

– Надо бы поспать, – сказал он наконец.

– Я знаю. Я пойду, – быстро ответила я.

– Можем остаться здесь вдвоем, – сказал он. – Только не голыми, а то Люлю утром может открыть дверь. Сейчас найдем тебе какую-нибудь одежду.

Бриджер принес пару фланелевых трусов и по футболке для каждого. Мы снова устроились вместе на кровати. И хотя я была уверена, что всю ночь пролежу без сна, заснула я почти мгновенно.

На следующее утро, едва начало светать, Бриджер разбудил меня, водя пальцами по моему позвоночнику.

– Я слышу, что Люлю ходит по моей комнате, – прошептал он.

Я быстро села в постели.

– Я лучше пойду.

– Не паникуй, – сказал он. – Уверен, что в данный момент она запихивает в мой ноутбук диск с мультиками и шарит в поисках какой-нибудь вредной еды. Она настоящий приспособленец.

Я оделась, стараясь не шуметь. Мы с Бриджером сидели на кровати, обжимаясь на прощание, когда дверь открылась.

Когда я повернула голову, Люси переводила взгляд с Бриджера на меня и обратно.

– Бридж, а у нас есть поп-тартс? – спросила она.

– Лю, во-первых, поп-тартс – это особое лакомство, и оно закончилось. На завтрак можешь взять овсяные хлопья или йогурт. А во-вторых, как насчет «доброго утра»? Это моя девушка, Скарлетт.

Девочка рассеянно похлопала его по руке. Этот жест – ее тонкие пальчики на его здоровенном запястье – выглядел таким естественным и доверчивым, что я проглотила комок в горле.

– Доброе утро, – сказала она, разглядывая меня. – А у Скарлетт волосы не рыжие, как у нас. Почему же тебя так зовут?

– Хороший вопрос, – ответила я. – Наверное, мне нужно было получше подумать.

Бриджер странно посмотрел на меня, и я прикусила язык.

– Скарлетт, а у тебя есть братья или сестры? – спросила Люси.

Я покачала головой.

– Нет, но мне всегда хотелось, чтобы были.

Вдруг ее лицо просияло.

– А это что, поп-корн?

– Да, бери, – сказала я, кивая на пакет.

– …но только после завтрака, – быстро добавил Бриджер.

Люлю взяла пакет и соскользнула с колен Бриджера.

– Спасибо. Я хочу посмотреть мультфильм, – она повернулась на пятках и отправилась обратно в комнату Бриджера. Дверь за ней закрылась, и я услышала голос Губки Боба.

– Извини, – тут же сказала я. Я хотела уйти, прежде чем Люлю меня увидит.

– Скарлетт, – шепнул он мне на ухо, – я ни о чем не жалею. Мы с тобой сидели и разговаривали. Мы не оскорбили ее невинность.

Я поежилась, потому что выражение «оскорбить невинность» постоянно встречалось в статьях о моем отце.

– Послушай, – сказал Бриджер, целуя меня в ухо. – Мне даже представить страшно, на что насмотрелся этот ребенок в своем так называемом доме.

– Ты так и не рассказал мне, почему забрал ее.

Он обхватил меня руками за талию и тихо заговорил мне на ухо:

– Был летний семестр, и я жил в кампусе. Я уже начинал понимать, что мамаша сбивается с пути. Когда бы я к ней ни зашел, в доме чужие. Люлю стала ото всех шарахаться… – На миг он замолк и притянул меня ближе. – Меня это выводило из себя. А однажды я пришел и увидел, что они повесили замок на дверь ее комнаты. Снаружи. Они заперли ее там, Скарлетт. И когда я открыл дверь, она отскочила на милю.