Год Оборотня, или Жизнь и подвиги дона Текило

Посмотреть и в самом деле было на что. Один мужчина нарядился винной бочкой – не придумав ничего лучшего, чем поместить себя в натуральную дубовую бочку. Из прорезей торчали руки и ноги, обтянутые розовым, под цвет молодого вина, трико. Судя по угрюмой физиономии «бочки», костюм был не самым удобным, ни сесть в нем, ни лечь, и танцевать приходилось, придерживая партнершу на расстоянии вытянутых рук…

Другой кавалер нарядился рыцарем. Полный комплект доспехов плюс лошадь. «Бочка» завистливо сопел: соперник догадался заменить натуральную лошадку имитацией – деревянная раскрашенная голова и попона, закрепленная вокруг талии на проволочном каркасе. А вот сам «рыцарь» был не рад – мало того, что стальной доспех лязгал и гремел на каждом шагу, так и фальшивая «лошадь» мешалась под ногами. К тому же звенящий бубенцами шут поднырнул под импровизированную юбку и громогласно, на весь зал, объявил, что у кавалера недокомплект конечностей.

Дамочки стыдливо прикрыли улыбки веерами и зашушукались, совещаясь, стоит ли помогать бедняге…

Еще одна жертва модных тенденций парилась в стоге сена, усеивая пол бальной залы колосками из своего торчащего во все стороны одеяния. Дон Текило подошел поближе, стараясь рассмотреть, какие украшения и ценности могут быть спрятаны под валиками из свернутой элегантными золотистыми снопиками соломы. Испытал жестокое разочарование – обнаружился только серп, правда, бронзовый и, судя по резьбе на ручке, жутко старинный. Авантюрист нервно сглотнул, догадавшись, что вещица заточена до бритвенной остроты, попытался представить, какие обряды и как проводили с помощью этого серпа какие-нибудь древние друиды, и решил не рисковать.

Оставив в покое стожкового гостя, дон Текило обратил свое внимание на некую элегантную даму. Утонченная белокурая красавица, на личике которой застыло восхищение собой и презрение к оставшейся части Вселенной,  вряд ли старше двадцати трех- двадцати четырех лет изображала бабочку – тело ее, от шеи до середины бедер опутывала шелкая лента, а за спиной трепетали крылья, сделанные из чего-то очень воздушного и блестящего. У кабальеро перехватило дыхание – весь остальной наряд девицы составляли бриллианты. В ушах – по связке, на груди – булыжники, на поясе – прямо-таки вагонетки сокровищ…

- Кто это? – поинтересовался дон Текило, и получил ответ: баронесса Жужу де Флер, любовница короля Антуана.

Сделав заметку поближе познакомиться с госпожой баронессой, дон Текило отправился дальше, любуясь на гостей. Искренне восхитился молоденькой девчушкой, вряд ли старше шестнадцати лет, наряженной деревцем – родители девушки стояли рядом, маменька – с натуральными крестьянскими вилами, и папенька, весь покрытый реалистичными царапинами и очень сердитый.

Дон Текило посмотрел на огромного детину, наряженного в вывернутую мехом наружу буренавскую шубу – добрый молодец изображал оборотня, и делал это крайне непрофессионально и неубедительно. Рядом стоял натуральный буренавец – сухой, поджарый мужчина, с коротко остриженными черными непокорными волосами и неэлегантной щетиной во все щеки,  глядел на потуги молодца рычать басом, и посмеивался, скаля чересчур острые для человека зубы. Дон Текило приметил, что пьет буренавец из золотого кубка – и явно не только потому, что хочет продемонстрировать свое богатство.

В отданном на растерзание благородным гостям здании магистрата в одном углу шушукались гномы, с достоинством поглаживающие окладистые бороды. Некоторые важные коротышки пытались неуклюже танцевать со слишком рослыми для них красотками человеческого роду-племени. В другой зале перетаптывались в такт музыке кентавры, размахивая хвостами – дон Текило с пристрастием рассмотрел закрепленные на попонах дорогих гостей блохоловки – опять-таки, как дань моде,  каждое вместилище для докучающих кентаврам насекомых было украшено  эмалью или изящной гравировкой.

- Аз есмь эльф! – провозгласил какой-то высокий нескладный человек, появившийся в дверях бальной залы.

Присутствующие мгновенно прекратили свои разговоры, повернулись и зааплодировали. Дон Текило тоже посмотрел – украдкой избавляя стоящую рядом матрону от тяжелой броши с жемчугами и топазами, - и не нашел ровно ничего красивого. «Эльф» был ненастоящий – и уши из раскрашенного картона, и лицо бледное, невыразительное и какое-то насквозь кислое, и парчовая одежка смята и скукожена так, как никогда не бывает у остроухого лесного народа. А лук? Просто жалкая деревяшка с обвисшей струной – эльфы скорее отростят себе гномьи бороды, чем соизволят взять в руки подобное убожество, из которого можно стрелять разве что в подыхающих со смеху тараканов.

Тем не менее, фигляра встретили бурными овациями, и бургомистр вынес на середину зала хрустальный кубок с хмельными вином, разразился речью, какой оригинальный костюм, да какой потрясающий гость…

- Что за павлин? – буркнул себе под нос дон Текило, и совершенно неожиданно получил ответ. Нежный хрустальный голос произнес за спиной:

- Это местный король. Запомните, чтоб потом не перепутать с каким-нибудь обычным человеком.