Год огненного жениха

— Наверное, такая надежда в нем была. Но если даже он и надеялся, что мать проявит хоть какие-то чувства, что это приглашение поработать вместе просто завуалированное предложение сыну вернуться назад в семью, то его ждало разочарование. Эмма ни о чем таком и не помышляла. Она раз и навсегда вычеркнула Леню из своей жизни. Она больше не видела в нем своего сына, он был для нее человеком посторонним, которого можно привлечь к работе, где он еще как-то может быть полезен. Но на этом все.

— Да, неприятное положение.

— Леню оно буквально сводило с ума. Он признался, что никогда так люто не ненавидел свою мать, как в эти дни. Он привык сознавать свою значимость для нее, а тут вдруг он стал для нее пустым местом. Наемным хакером, с которым даже необязательно здороваться при встрече.

— Эмма притворялась?

— Не думаю.

Это произнес еще один голос. И, обернувшись, подруги взглянули на Павла Семеновича, который до того в общем разговоре участвовать избегал. Вид у него был по-прежнему усталый и озабоченный, но все же он заговорил.

— Я пришел к вам не из досужего любопытства, — пояснил он в ответ на молчаливый вопрос остальных. — Я пришел узнать, что будет с этим мальчиком, с Леней? Как вы решите его судьбу?

— Он сам сделал свой выбор. И я как раз объяснял девочкам, почему он так поступил.

— Эмма поступила с Леней очень жестко. Я бы даже сказал, что жестоко. Но такой уж она была.

— Какой?

— Жесткой и холодной. Умела отсекать без колебаний. Ей бы надо было стать хирургом. Она не тем ремеслом занималась всю свою жизнь.

Услышать такое признание, сделанное Павлом Семеновичем о своей приятельнице, было для подруг тем более удивительно, что прежде их директор всегда и всюду Эммой Леонидовной громогласно восхищался.

— Как же это произошло? Как Леня додумался убить свою мать?

— Погодите, — остановил его следователь. — Давайте не станем гнать лошадей. Поговорим обо всем по порядку.

Подруги и Павел Семенович не возражали.

Глава 17

И следователь начал.

— Полагаю, все мы здесь уже достаточно многое знаем и можем говорить друг с другом без утайки. — Он повернулся к владельцу «Планктона»: — Павел Семенович, скажите честно, идея прижать ваших конкурентов при не совсем честной игре пришла в голову первому вам или вашей помощнице?

— Это предложила Эмма.

— Я в этом почти не сомневался.

Слова следователя воодушевили Павла Семеновича. И он заговорил уже более свободно.

— Эмма сказала, что иначе нам будет невозможно получить конкурентное преимущество. Мы прогорим, так она сказала. И дела у нас в первое время действительно шли не особо гладко. Возникало множество трудностей. И Эмма мне объяснила, что это все по вине конкурентов.

— То есть это они первыми начали нечестную игру?

— Да. Эмма сказала, что все так делают. И я ей отчасти верю. Знаю много примеров, когда успех достигался путем закулисных интриг и даже прямого криминала.

— А вы выбрали нечто среднее? Так?

— Мы никого не убивали.

— Однако некоторое количество трупов возле вас все же нарисовалось. Точнее сказать, жертв было три. Лизочка, племянница вашей жены, вам девушка хоть и родня, но не кровная.

— Лизочка мне была все равно что дочь! — вспыхнул Павел Семенович.

Но следователь ему не поверил:

— Свою дочь вы бы на такое опасное задание тоже отпустили?

Павел Семенович опустил голову. Нет, не отпустил бы.

— Следующие две жертвы — это несчастный Ваня Черкашин и сама Эмма Леонидовна.

— Не представляю, кто мог их убить. Неужели Леня?

Следователь кашлянул.

— Не забывайте еще одного или даже двух действующих персонажей. Братья Андрей и Коля Коробицыны.

— Это кто же? — удивился Павел Семенович. — Не знаю таких.

— Достаточно, что они знали вас и ваших приближенных.

— Но все-таки кто эти двое?

— Николай Коробицын — молодой любовник вашего бухгалтера. Любовник, на которого, смею предположить, она тратила много больше того, что зарабатывала у вас.

— У Эммы был любовник! — воскликнул Павел Семенович. — В голове такое не укладывается. Для меня она всегда была этакой одинокой ледяной скалой. Хотя, если честно, то и мне показалось, что у Эммы кто-то в последнее время появился. Она стала следить за собой, стала интересоваться мужскими брендами. Много было мелочей, которые указывали, что она больше не одинока. Но я не считал это чем-то серьезным.

— И напрасно. Ваша помощница на старости лет влюбилась без памяти.

— Эмма? Влюбилась? Вы точно говорите о нашей Эмме?

— Она ведь долгое время была одинока?