Год Оракула

Ли толкала тележку по пролету, разглядывая почти пустые полки и стараясь не обращать внимание на передаваемые новости о глобальном кризисе. «Паннерз маркет» был единственным продовольственным магазином в Фельдспар-Крике, фактически небольшим рынком. Маленький магазин для маленького города, где большой выбор товаров не предполагается.

И все-таки это было похоже на апокалипсис. Зияющие дыры на месте основных товаров. Ни муки, ни сахара, ни туалетной бумаги, ни кофе.

Они почти уже доехали до хижины. Уилл говорил, что осталось пятнадцать минут езды в горы. Это место стало в сознании Ли талисманом: убежище, где можно наконец устроиться – и подумать, решить, что делать дальше.

Если, конечно, весь мир не разлетится под ядерным грибом.

Этот пир был ее идеей. Празднование прибытия, некоторый кукиш, показанный Сайту. Танец по дороге на кладбище.

Хамза наверняка наполнил это убежище (куда они теперь и убегают) консервами, питьевой водой и прочими непортящимися продуктами. Достаточно, чтобы просуществовать, но все-таки хочется и свежего, так что Ли заехала в «Паннерз маркет» в поиске молока, яиц, фруктов и овощей. И пары хороших стейков, если найдутся. Были разговоры насчет посидеть вечером у гриля, распить бутылочку-другую-третью вина.

Однако, видимо, не она одна в Фельдспар-Крике об этом подумала. В небольшом мясном отделе нашлось только несколько сереющих пакетов с лопаточным фаршем. Ли их взяла и направилась к кассе, встав в очередь тихих, молчаливых покупателей.

Кассир – раздобревшая старуха с блестящими, ослепительно-рыжими волосами и табличкой, гласящей, что ее зовут Клер, – отпускала спокойно и умело.

Но Клер была не совсем в форме. Накрашена небрежно, волосы растрепаны.

– Следующий, – сказала она, и Ли подошла к ней.

– Добрый день, – Ли стала разгружать тележку на ленту. Клер проводила ее покупки через сканер, торопясь и шипя от досады, когда код не считывался с первого раза.

Открыв сумочку, Ли достала кошелек. Расстегнула, пролистала пальцем пачку банкнот – в буквальном смысле последние деньги.

Отметила, что путешествие с Оракулом на запад стоило точно той суммы, которую он прихватил из Нью-Йорка, и еще заметила, что знает Уилла Дандо всего неделю, но уже практически полностью действует как одно целое с ним.

– Вам повезло, что успели, – сказала ей Клер. – Мы сегодня рано закрываемся.

– Я так и поняла.

– Просто домой хочу попасть, понимаете?

– Еще бы, – сказала Ли. – Очень даже понимаю.

Клер оторвалась от сканирования покупок и выпрямилась, держа в руках тоненький пластиковый пакет с последней анемичной головкой латука, которая только и оставалась в холодильнике магазина. Посмотрела усталым взглядом на пустой магазин.

– Знаете, я больше денег заработала на этой неделе, чем за весь сезон. Надо бы как-то их потратить. На что-то приятное, пока еще могу. – Она нажала кнопку на кассе: – Сорок восемь девяносто семь.

Ли кивнула, заглянула в кошелек.

– Слыхали про президента? – спросила Клер.

Ли подняла взгляд от сумки.

– А что там? – спросила она, несколько удивившись несвязности разговора.

– Да только что на Сайте выскочило. – Вид у кассирши был измученный. – Муж мне позвонил сказать.

Ли замерла.

– Оракул говорит, что у него будет рак! – продолжала Клер, закладывая покупки в пакет. – Диагноз ему поставят через три-четыре месяца после выборов. Можете в это поверить? Помимо всего прочего. Не знаю, что это в мире происходит – будто все рушится, понимаете? Одно за другим, одно за другим. Я-то думала, он точно выиграет, но после этого…

Ли уже не слушала. Как в тумане, она вытащила из кошелька несколько купюр, уронила их на сканер, сгребла пакеты и пошла к выходу, не обращая внимания на Клер, краем глаза только заметив, что женщина держит в руках деньги и что-то кричит ей вслед. Слишком много заплатила, наверное, или слишком мало. Не важно.

Быстрым шагом она подошла к «Ниссану» на краю парковки. За ветровым стеклом был виден Уилл в бейсболке, в парике и в очках – он всегда теперь так ходил, снимая маскировку лишь за закрытой дверью. Сидел, опустив голову. По позе Ли решила, что он смотрит в телефон, которым сейчас спалил к чертовой матери их обоих.

Она рванула дверцу и бросила пакеты на заднее сиденье, потом захлопнула дверь. Сделала глубокий вдох, задержала дыхание, выдохнула, открыла водительскую дверцу и села.

– Все нормально? – спросил Оракул.

Она ошиблась. Это не был телефон. На коленях у него лежал блокнот, тот самый блокнот, в котором Оракул пытался понять план Сайта. У него в руке был зеленый карандаш, и почти вся страница была покрыта лимонного цвета текстом. Она знала, что это значит, он ей свою систему цветовой кодировки объяснил на особенно нудном участке дороги через Индиану. Сейчас она поняла, что это необычно, беспрецедентно, вероятно, означает огромный прорыв – и ей это было абсолютно, безоговорочно до лампочки.

– Сволочь ты, Уилл, – сказала Ли.

Закрыв плотно дверцу, она положила руки на руль, почти трясясь от напряжения.

Оракул посмотрел, подумал, закрыл блокнот, заложив его зеленым карандашом.

– Слышала, значит.