Год Оракула

Сайт создавал равновесие. Он создал рокочущий несущийся механизм хаоса и гибели, но он же создал человека, наделенного силой их предотвратить.

Можно его любить, ненавидеть, бояться. Это не важно. Уилл Дандо, Оракул, был самым сильным властителем в мире, и пришла пора перестать сопротивляться будущему.

– Лейхтен! – позвал Уилл.

Тони Лейхтен вышел из круга света. Он ничего не сказал, но вся его осанка, лицо, жесты выдавали немыслимую ярость. Его почти трясло.

– Посмотри на Торекула, – сказал Уилл.

Тони наклонил голову и прищурился, но сделал, как ему сказали.

– Торекул, – спросил Уилл, – ты знаешь, кто этот человек?

Торекул кивнул:

– Он… – переводчик запнулся, – близкий друг вашего президента.

Видимо, он нашел дипломатический способ перевести употребленное Торекулом выражение.

– Он главный советник предводителя Америки, – сказал Уилл. – Его устами говорит президент. Его власть огромна.

Торекул кивнул:

– Я знаю, он мне это сказал. Вот почему его послали на переговоры со мной.

– Ну так вот, Торекул, у меня для тебя подарок.

Уилл сделал вдох, задержал дыхание, выдохнул.

– Капитан, не переводите пока, – сказал он.

Военный кивнул.

– Лейхтен! – сказал Уилл.

Тони полуобернулся к монитору.

– Встань перед ним на колени.

– Пошел ты…

– Встань, или все полетит к чертям, – сказал Уилл. – Ты хочешь выиграть выборы? Хочешь спасти мир? Становись на колени.

– Я представляю Соединенные Штаты Америки, – сказал Лейхтен. – Я не могу этого сделать.

– Ты хочешь, чтобы эта чертова ракета взлетела, Тони? Не может быть, что ты такой дурак. Ты можешь прямо сейчас ее остановить. Я тебе говорю, я знаю, что будет. Черт, я же Оракул. – Уилл улыбнулся: – Иногда приходится капитулировать перед превосходящей силой, Тони. Сегодня превосходящая сила – это я.

Даже в мониторе было видно, как Лейхтен покраснел. Он медленно повернулся к Торекулу.

Потом Энтони Лейхтен с трудом встал на колени, глядя куда-то вдаль.

Стоя в песке на коленях лицом к Торекулу, глава аппарата президента Соединенных Штатов Америки Энтони Лейхтен медленно склонил голову.

Торекул посмотрел на это зрелище и повернулся к Уиллу. Отношение его переменилось: впервые с начала разговора в его лице можно было прочесть что-то вроде уважения.

– Капитан, переводите, – сказал Уилл.

Военный кивнул и стал ждать его слов.

– Вот тут стоим мы с тобой, Торекул. Ты и я, – заговорил Уилл. – Ты и я, люди, в чьих руках сосредоточена вся власть. Ты говоришь, что твоя сила тебе нужна для помощи твоему народу. Мне моя нужна для того же. И я тебе прямо сейчас даю свое слово. Когда бии спустятся с гор, результат будет в твою пользу – двадцать три к двенадцати.

Он подождал, пока переводчик переведет его слова.

– Подождешь – твоя победа. Нет – погибнут все. Я не могу диктовать тебе, что делать. Но подумай о том, что я мог бы сделать со всей моей силой, и подумай, что я действительно сегодня сделал. Как один властитель другому властителю я говорю тебе правду.

Торекул смотрел в лицо Уиллу, а Уилл был спокоен так, как не был уже очень давно – возможно, с самого того сна.

Полевой командир глянул на Лейхтена, стоящего все так же на коленях, потом снова на Уилла. С непроницаемым лицом устремил взор куда-то вдаль и молчал примерно секунд тридцать.

Сказал что-то очень коротко.

– Буду ждать, – прозвучали слова переводчика.

Уилл лишь краем сознания отметил взрыв воплей в вертолете.

– Спасибо, – сказал он.

Тони Лейхтен посмотрел на экран, на лице его был вопрос. Уилл заставил его ждать еще секунду, потом кивнул. Глава аппарата Белого дома медленно поднялся на ноги, отряхнул песок с одежды и посмотрел на Уилла взглядом чистейшей кипящей ненависти. Уилла это ничуть не взволновало.

– Спасибо, Тони, молодец, – сказал он. – Понимаю, тебе это было нелегко.

– Сукин ты сын! – сплюнул Лейхтен.

– Слушай, друг, это же ты так рвался со мной работать? Ну и получил что хотел. Отпусти Торекула и его людей. Ты его слышал – он будет ждать.

– Откуда нам знать?

– Он заключил договор с человеком, которому, как он считает, можно доверять. Будь здоров, надеюсь никогда больше тебя не увидеть.

Уилл посмотрел на оператора в вертолете.

– Выключай, – сказал он.

Оператор щелкнул выключателем и опустил камеру. Лицо его было бледным, глаза не могли оторваться от лица Уилла.

Ли протиснулась мимо Грюнфельда в проход между сиденьями, глаза у нее вылезали из орбит.

– Уилл, ну ты даешь!

– Я тебе говорил: я знаю, что делаю.

– Пора лететь, – сказала Тренер. – Живее поворачиваемся.

Она кивнула Грюнфельду, который что-то сказал в рацию у себя на воротнике. Через секунду дверцы открылись, люди Тренера вошли и жестами попросили Джерри и оператора выйти. Стоило дверям открыться, Уилл услышал приветственные крики и вопли снаружи и еще, еще вопросы.

Тренер глянула на Ли.

– Насколько я понимаю нашу договоренность, госпожа Шор, для вас сейчас тоже самое время выйти отсюда.

Ли замотала головой, глядя на Уилла. Тот кивнул:

– Ли, все о’кей. Все будет хорошо, уходи и береги себя.

– Она тебя убьет, Уилл!

– Все будет хорошо, – повторил Уилл с нажимом. – Иди, времени нет.