Год первый

– Просто тяжело отказать или нагрубить кормящей матери. Кстати, раз уж зашла речь об уговорах… Не хватает нескольких человек для утренней йоги. Она помогает снять напряжение, а ты кажешься очень напряженной. И не говори, что не хватает времени. Мы все постоянно заняты.

– Инструктор по йоге – очень странная.

– Что странного в пятидесятилетней фее по имени Радуга? – улыбнулась Кэти. – И она прекрасный наставник: очень терпеливый и опытный. Я сама сходила на пару занятий и убедилась лично. Пообещай посетить хотя бы один урок. Если не понравится, больше никогда не буду к тебе приставать.

– Ладно, ладно. Я назвала тебя прирожденным организатором? Думаю, правильнее было бы сказать «прирожденная прилипала». – Тем не менее Арлис нацарапала свое имя на листке. – Итого, сколько фей состоит в нашей общине?

– Восемь, – ответила Кэти, сверяясь с записями в блокноте. – Это если не считать крошечных, которые то появляются, то исчезают. Несколько прилетали прошлой ночью, когда Дункан не мог уснуть. Просто танцующие огоньки на заднем дворе. А уже утром там выросли цветы, которых еще вчера не было. Нужно уточнить у Фред, что умеют делать эти крохи, но… Может, они и отгоняют мои кошмары?

Уверенным жестом матери трех младенцев Кэти вскинула на плечо сытого малыша, а потом продолжила:

– В общем, восемь фей. Во всяком случае, из тех, кто сообщил о себе. И еще четыре эльфа. Не слишком понимаю, в чем разница. Двенадцать членов общины сформировали группу ведьм, колдунов и волшебников. А двадцать восемь человек обладают какими-то способностями. Вроде Джонаса. Пятеро из них видят вещие сны, двое – подтвержденные оборотни, причем свидетели утверждают: зрелище не из приятных. Потом, у нас есть четверо телекинетиков, алхимик, два пророка и так далее.

Арлис поняла, что не знает и про половину из перечисленных. А еще журналист!

– Подводя итог, более двадцати процентов нашей общины обладают магическими силами, – резюмировала она.

– Думаю, можно предположить, что таких даже больше, просто некоторые боятся признаться, – сказала Кэти. На ее плече отчетливо срыгнул младенец. – А еще среди нас имеется и определенный процент, ну, ярых противников магии. Хоть их и немного.

– Курт Роув.

– Ага. Президент антимагической коалиции. Я рада, что он вызвался заняться поставками продуктов, так что почти всегда находится в разъездах за пределами города.

– И даже так умудряется устраивать неприятности, насколько я слышала.

– Не понимаю таких людей. Или его прихлебателей. Рейчел рассказывала, что Джонасу пришлось разбираться с Доном и Лу Мерсерами, которые прицепились к Брайяр Грегори.

– Прицепились? – переспросила Арлис, припоминая тихую, серьезную девушку, которая числилась у Кэти в списке как пророчица.

– Она вышла вечером на прогулку, так как не могла уснуть, а Мерсеры, судя по всему, сидели на крыльце своего дома и пили пиво, а может, и не только его, когда заметили Брайяр. Так вот, они пошли за ней следом, начали оскорблять, загораживать путь и вообще вели себя как полные придурки. Джонас увидел это и вмешался. Все могло обернуться не слишком хорошо, ведь расклад был два на одного, но мимо проходил Аарон Куинс, эльф. Мне кажется, он неровно дышит к нашей пророчице. Тогда Мерсеры решили с ними не связываться. Но ребята все равно проводили Брайяр до самого дома.

Кэти помолчала, но все же добавила:

– Не понимаю этого. Всего пару месяцев назад люди буквально умирали на улицах. Каждый из местных жителей потерял кого-то из родных и близких. Теперь остались только члены общины. Но подонки вроде Мерсеров и Курта Роува унижают и оскорбляют тех, кто… Ну, обладает способностями, которые идут на пользу всему коллективу. И все потому, что не понимают природы этих сил.

– У меня есть теория на этот счет, – начала Арлис. – Глобальные мировые катастрофы пробуждают наши лучшие или худшие качества. А иногда и те и другие сразу. Но на определенный тип людей даже эти катастрофы не оказывают влияния. А это значит, вне зависимости от обстоятельств, мерзавцы остаются мерзавцами.

– Отличная теория, – улыбнулась Кэти, укачивая ребенка. – Арлис, я думаю, что Дункан и Антония – особенные.

– С чего ты это взяла?

– Они видят сны. Наверное, как и все младенцы, вот только… Я сказала, что Дункан прошлой ночью был беспокойным. Но все гораздо серьезнее. Его привело в такое состояние то, что он увидел во сне. А однажды на прошлой неделе я услышала плач Ханны и зашла в детскую проверить малышей. Так вот, в ее колыбельке находился Дункан – бодрый как огурчик. Он обычно спит отдельно от девочек, но тут оказался вместе с ними. Близнецы лежали по бокам от Ханны, смотрели на меня и улыбались. А потом успокоили сестренку, и та снова заснула.

– Звучит очень мило.