Год полнолуний

В фантастическом романе «Год полнолуний» в соприкосновение вступают две вселенные: наша реальность, локализованная современным Петербургом, и мир, являющийся порождением одного из петербуржцев — плавильщика ювелирной мастерской по имени Олег. Новый и совершенно невозможный мир возникает из ничего и как бы случайно.

«…Когда заснешь, — раскрывает один из персонажей романа технологию изготовления новых реальностей, — нужно вообразить себе такой мир, в какой хочешь попасть. Получается настоящая вселенная, неотличимая от реальной. Там можно путешествовать, сражаться, любить, женщин и заводить детей, наживать врагов и друзей. В общем, совершенно реальный мир, но только такой, какой ты пожелаешь… Заснув, именно заснув, а не раньше, нужно во сне подцепи к глазам ладонь и посмотреть на нее. Как только это случилось — все! Новый мир у ваших ног. Можете дальше воображать стены, потолки, людей, гурий и так далее. Увы, на деле желание взглянуть во сне на свою ладонь уплывает вместе с сознанием. Наверное, кто-то может добиться своего с первой попытки, кто-то — лет через двадцать, а кто-то не увидит своего личного мира никогда в жизни. Хотя человеческий мозг достаточно развит, чтобы создать не одну, а сотни вселенных…»

Мир, создателем которого стал плавильщик Олег, выглядит довольно странно. Во-первых, это не шар, а круг, омываемый бесконечным океаном. Во-вторых, кроме людей его населяют причудливые существа, взятые прямиком из ночных кошмаров: злобные вампиры, ящероподобные чурыги, паукообразные арахнопаки, чудовищные змеловоги и так далее и тому подобное. В-третьих, в этом мире правит магия, но не магия «прямого действия», а магия иллюзий, призванная отпугивать врагов и радовать друзей. Поначалу кажется, что во всем этом нет никакого смысла, однако с какого-то момента понимаешь: именно так и должен выглядеть мир, порожденный воображением обыкновенного петербургского рабочего, который хоть и учился в советской школе, но в глубине души верит в то, что Земля плоская, а боги и демоны существуют наравне с людьми. Но чего-то все равно не хватает, и тогда Олег пытается взорвать свой собственный мир изнутри.

3

Всех фантастов можно разделить на две категории: те, которые пишут о том, что знают сами, и те, которые пишут о том, чего не знает никто.

Само собой, периодически попадаются авторы, уверенные, будто бы можно писать фантастику, не зная ничего вообще. Почему-то именно фамилии этих авторов любят склонять литературные критики в своих статьях, посвященных теме «литературных гетто». Почему-то эти критики забывают, что о жанре (любом жанре) следует говорить по его лучшим представителям, а не по наихудшим. Александра Прозорова, без всякого сомнения, нельзя отнести к «наихудшим» хотя бы уже потому, что он, конструируя фантастические миры, практически всегда пишет о том, что знает очень хорошо. Широта же палитры, представляемой Прозоровым читателю, обусловлена прежде всего уникальным опытом, накопленным им в течение жизни.

Александр Прозоров родился в 1962 году в Ленинграде. Его воспитывала мать, Валентина Митрофановна, по специальности инженер-кораблестроитель. Казалось бы, Александру уготована карьера инженера или ученого, и первые шаги в этом направлении он сделал, поступив на математико-механический факультет ЛГУ (в скобках автор этих строк признается, что поступал туда же через восемь лет после Прозорова и с треском провалился на экзаменах). Однако в 1980 году студента Прозорова призвали в армию, и, по всей видимости, срочная служба что-то сильно изменила в его взглядах на жизнь, потому что после демобилизации он не вернулся в университет, а пошел работать программистом в ЛКТБ «Светлана», а затем — водителем рейсового автобуса в автопарке № 7. Удивительный поворот, не правда ли?

Именно в это время Александр Прозоров написал свой первый рассказ. Что подвигло его к писательскому ремеслу? Сегодня он и сам не может ответить на этот вопрос. Может быть, чего-то не хватало ему в советской прозе середины 1980-х и он, оправдывая свою фамилию, решил внести посильный вклад, заполнив образовавшиеся лакуны.

Прежде всего не хватало небольших остроумных рассказов с «парадоксальной» концовкой, и из-под пера Прозорова появляется не меньше десятка прекрасных образчиков этой редкой формы. Рассказы обсуждались на заседаниях Литературной студии Андрея Балабухи и Анатолия Бритикова, а один из них — «Окно для пришельца» — был даже опубликован в газете «Аномалия». Этот небольшой успех воодушевил молодого писателя, и он впервые задумался о карьере профессионального литератора.