Год полнолуний

— Невозможно творить мир в этой уже существующей комнате. Но можно создать мир за этими стенами. — Дьявол поднялся на ноги. Стало видно, как выглядывающая из-под подола плаща мохнатая кисточка хвоста, похожая на львиную, бегает из стороны в сторону. — Ты позволишь, Создатель? Только согласно твоим мыслям, желаниям и представлениям.

Олег не успел сказать и слова, как рогатый слуга уже склонился в поклоне:

— Повинуюсь, Создатель.

На миг возникло холодное жутковатое ощущение в голове, словно там зашипела газировка.

— Что это?

— Весь этот мир, Создатель, — Дьявол развел руки, — лишь осьмушка души твоей, и он благодарен тебе за счастье своего существования.

— Ты что, издеваешься? — Олег ощутил нарастающую злость: в их маленькой комнатушке ничего не изменилось.

Но тут Дьявол сухо щелкнул черными пальцами, и стены рухнули…

* * *

Сотни жарких солнц, взметнувшихся ввысь вокруг земного диска, нагрели песок пустыни до такой степени, что в нем можно было запечь кабана. Именно поэтому ноги лошадей были обуты в толстые кожаные чулки до самых колен, а все пятеро всадников обходились без доспехов — хотя, судя по широким мечам на поясах и длинным копьям у стремени, были воинами. Головы людей укрывали небольшие войлочные шапочки, на плечах болтались свободные белые балахоны с длинными рукавами. Одежда ничем не различалась и у двух совсем молодых, лет по пятнадцать, парней, и у двух взрослых, гладко бритых воинов, и у седого старца с окладистой седой, бородой..

— Пить хочется, — негромко пробормотал один из молодых ребят.

— Терпи, Аристон, — тут же потребовал старик. — К фляге руки протянуть не смей! На жаре пить — только воду терять. Мигом потом выйдет, и только сильнее жажда мучить станет. Коли дозор затянется, ночью попьешь.

— А если не затянется, дед Велемир?

— Тогда в затоне у хозяйки из рук освежишься, — рассмеялся зрелый воин. — У нее из рук вода сла-а-адкая. У тебя сегодня дозор первый?

— Первый, дядька Михей.

— Тогда точно попробуешь, — тут же подтвердил воин.

— Лошади ушами ведут! — неожиданно оборвал их второй мальчишка.

— Молодец, Нислав, — кивнул старец. — А я уж думал, не заметит никто. А вы, Михей да Аворар, вы-то что? Мальчишка опасность раньше учуял! Только о хозяйках и думаете.

— Я так чувствую, за барханом они, — подал голос Аворар. — Двое…

— Подожди, — вскинул руку престарелый командир дозора. — А ну, Аристон, кто это может быть?

— Это?.. — Мальчишка привстал на стременах, принюхался, поднял одну руку, словно ощупывая воздух. — Одна самка… Второй нет. Горчинка, а дух холодный. Аура пустая. Это чурыги. Двое. Голодные…

— Нислав?

— Малые чудища. Когда им удается поймать человека, они запутывают его в кокон, откладывают в живот яйца и закапывают среди скал за Срединным хребтом. Череп крепкий, мечом и копьем не пробить. Тело мягкое.

— А ты, Михей, знания Январской Академии еще не растерял?

— Растерял, Велемир, растерял, — весело расхохотался дозорный. — Больно много меня эти чурыги по голове били. И вбили они в мою память, что клыки и когти у них короткие, а вот хвост тяжелый. И хоть умны они, как придворные советники хозяйки хеленов, но все равно много людей поймать не могут, а потому плодятся редко и больше двух-трех вместе не попадаются.

— Вот и хорошо, — кивнул старик. — Сейчас мы эти ваши слова и проверим. Атака академическими парами, молодые впереди.

Он потянул правый повод, поворачивая коня, и медленно поднялся на гребень ближнего бархана. Оставшиеся дозорные, вытянув пики из ременных петель, перехватили их в руки, опустили сверкающие острия вперед.

— Наш будет левый, Аристон, — предупредил Михей. — Выезжаем из-за дюны, видишь левого и скачешь на него. Меться пикой под любую из лап. Я буду в пяти шагах позади. Понял?

— Да, дядька.

— Вы готовы, Аворар? — обратился воин к старшему второй пары.

— Готовы, — кивнул тот. — Мы обходим справа. Двинулись.

Воины разъехались, обходя высокий бархан с разных сторон, после чего перешли в стремительный галоп.

Чурыги, показавшиеся в прогалине между песчаными горами, больше всего походили на больших ящериц, вставших на задние ноги и вырастивших у себя на хребте цепочку белых костяных шипов. Голова с непропорционально большой, уходящей назад черепной коробкой спереди заканчивалась небольшой пастью, усеянной мелкими острыми зубами. Глаза, глядя только вперед, выпирали на макушке, носа и ушей не имелось вовсе.

— Янва-а-арь! — заорал Нислав, выбирая левое чудовище и опуская копье.

Чурыг повернул голову на звук, сжал и разжал пальчики передних коротеньких лап, открыл пасть и злобно зашипел. Человек продолжал мчаться вперед, направляя острие пики ему под лопатку. Чурыг, сжавшись, снова зашипел и внезапно прыгнул на высоту никак не меньше трех человеческих ростов. Нислав только и успел что вскинуть голову и увидеть, как прямо в воздухе зеленое тело зверя пробивает копье скачущего позади Аворара. Чудовище, падая на песок, мелко затряслось и шлепнулось уже безжизненным куском мяса.