Год полнолуний

Чистенькая, аккуратная, бело-розовая Чесменская часовня тоже казалась новорожденной, весенней.

— Красивая, правда? — спросил Саша.

— Красивая, — согласилась Синичка, однако часовню обошла далеко стороной.

— Тебе что, к церквам даже близко нельзя подходить?

— Подходить, наверное, можно, — пожала плечами девушка, — но лучше не рисковать.

Она оперлась на металлическую оградку, с тоской посмотрела на длинные ровные ряды одинаковых надгробных раковин:

— Они все, все убиты… — Синичка отвернулась. — У вас странный мир, Сашенька, у вас никто не умирает сам. Все гибнут в муках. От голода, от болезней, от враждебных рук. Почему вы так любите убивать друг друга?

— Это воинское кладбище, Синичка. Они погибли, защищая Родину.

— От кого? — Девушка повернула к нему полные слез глаза. — От потаенных чудовищ? От диких зверей?

— Это была война с немцами. Они хотели захватить наши земли.

— Как это? Они приехали к вам и стали селиться здесь, на свободных землях?

— Нет. — Трофимов стиснул зубы. — Они пришли с оружием в руках и стали убивать наших сограждан. На этой войне погиб мой дед.

— А если бы они пришли просто так, вы бы пустили их жить рядом?

— Не знаю… — покачал головой Саша. — Лет двести назад императрица Екатерина заманивала к нам в страну переселенцев за немалые деньги. Сейчас их потомки косяками уезжают назад в Германию.

— Тогда ради чего вы сражались?

— Они хотели истребить нас. Весь народ.

— Почему? В вашем мире не хватает невозделанных земель?

— Земли в нашем мире хватает. Говорят, даже перепроизводство продуктов наблюдается. Понимаешь, у них был строй такой: фашистское государство.

— А разве государство — это не люди?

— Люди.

— Но тогда почему вы так стремились убивать друг друга?!

На этот раз Трофимов предпочел смолчать. Он не мог внятно объяснить, как могут воевать между собой враждебные государства, если конкретные люди, живущие в этих странах, не хотят друг друга убивать.

— Пойдем дальше, — предложила девушка, — тут еще одно кладбище рядом.

— Нет, поблизости больше ни одного.

— Есть, — Синичка потянула его за собой, — я же чувствую.

По улице Ленсовета колдунья довела его почти до самого Парка Победы, но в последний момент резко свернула.

— Ты чего? — не понял Трофимов.

— Не могу… — замотала головой девушка. — Там тоже боль. Страшная боль. Вы живете и умираете в бесконечном море боли. Не могу.

— Перестань. — Саша повернул ее к себе, крепко обнял.

Синичка зарылась носом в его воротник, сложив сжатые в кулачки руки на груди, словно хотела целиком спрятаться в душе молодого человека. Скоро дыхание ее стало ровнее, а холодный поначалу кончик носа согрелся.

— Слушай, Синичка, а зачем тебе все эти кладбища?

— Зачем? — Она поежилась, выбралась из объятий, взяла Трофимова под руку, и они медленно пошли по улице Фрунзе к Московскому проспекту. — Понимаешь, проход, который есть между нашими мирами, а точнее, только собирается открыться, слишком мал. Это скорее лаз, а не проход.

— Если он только собирается открыться, — сразу решил уточнить Трофимов, — то как ты сюда попала?

— Ты не поверишь, Сашенька, но меня здесь нет. Я растянута между мирами и нахожусь рядом только благодаря твоему желанию. А контакт с миром Тысячи Солнц мы можем установить только в часы полнолуния. Пройдет много десятков дней, прежде чем я настолько «пропитаюсь» этой вселенной, чтобы постоянно поддерживать контакт. Причем очень слабый. Человек десять, двадцать протащить можно, не больше.

— А ты хочешь открыть широкий, просторный проход? Как бы тоннель между мирами?

— В общем, да.

— Только при чем тут кладбища?

— Все очень просто. Для открытия большого прохода нужно приложить много сил. Столько энергии не наберется ни у меня, ни у тебя.

— Понятно. — Воображение Трофимова тут же нарисовало оживших мертвецов, этаких зомби из голливудского «ужастика», бодро орудующих кайлами.

— Фу — передернуло Синичку, — как ты мог подумать такое?

— А как ты собираешься сделать это на самом деле?

— В двух словах объяснить сложно, — задумчиво ответила девушка.

— А если не в двух словах?

— Сейчас попробую. Дай собраться с мыслями.

— Хотя бы в принципе?

— Ну в принципе это выглядит примерно так, — начала колдунья. — Когда олень поедает траву, он получает накопленную листьями силу. Пантера, сожрав оленя, поглощает его жизненную энергию. Если пантера утонет в болоте, ее силы достанутся рыбам. В общем, происходит постоянная циркуляция силы в природе.

— Оригинальная формулировка закона сохранения энергии, — хмыкнул Трофимов.

— Ты знаешь и это? — удивилась Синичка. — Ну тогда все просто: единственное существо, не передающее после смерти энергию другим, — это человек. По общепринятому обычаю, человека кремируют или просто хоронят. Поэтому кладбища — огромный источник силы.

— Ты хочешь сказать, — переспросил Трофимов, поворачивая в. сторону метро, — что вы используете кладбища, как мы — нефтяные месторождения?

— Не совсем. Человеческая энергия имеет эмоциональную окраску. Если взять силу ваших кладбищ, то получится не тоннель спасения, а пещера ужасов… Что с тобой?