Год полнолуний

Олег молча улыбнулся, позволяя целовать себя, ласкать. Ольга села сверху, стала быстро двигаться, постанывая от удовольствия. Создатель закрыл глаза, наслаждаясь близостью. Когда девушка удовлетворенно отвалилась в сторону, опять встал, разбежался и бухнулся в волны. Потом вышел на берег и снова улегся в горячий песок, на этот раз на живот. Прямо перед ним, метрах в пяти, из трещины в скале рос тощий кипарис. Просто торчал на солнце и ничего не делал. Как и Создатель.

Олег перевернулся на спину. С тех пор как они с Ольгой вышли на берег, он не делал ничего. Только спал, купался и трахался. Совсем недавно ему казалось, что это и есть идеальный отдых…

Где-то там, неизвестно где, Дьявол увозил Элию. Жило и здравствовало государство хеленов, о котором он до сих пор имел довольно слабое представление, ждал своего господина Мертвый Замок. А он торчит тут, как крапива на компостной куче. Надо было становиться Господом Богом, создавать новый мир — целый мир! — чтобы вести в нем жизнь безмозглого растения… Тоска. Ску-ко-та.

Олег сел, посмотрел на море. Волны накатывались на береге нудностью кружащего над головой ночного комара.

— Ольга, а что там, справа?

— Там? Ну, за пляжем — Дикий берег. Потом река, за ней — Дикий лес. Дальше никто не ходил.

— А слева?

— До Междуречья — пустыня, — кратко сообщила девушка.

— И все? — удивился Создатель.

— Там горный хребет. Говорят, он отделяет наш мир от Долины Потаенных Мыслей. Вдоль хребта течет река, а в дне пути от нее — еще одна. Между реками — поселения рыбаков. Это совсем дикие люди: они ничего не едят, кроме речных тварей и водорослей, торгуют рыбой с хеленами и не чтут тебя, Создатель. Они молятся водяным богам.

— Понятно. — Олег поднялся на ноги, дошел до кипариса, взял одежду и впервые за много дней оделся.

— Ты куда? — встревожилась Ольга. — До Междуречья дойти нельзя. Там пустыня, нет ни воды, ни еды. Только хелены добраться могут. На кораблях, по морю.

— А мне не нужно ни воды, ни пищи, — напомнил Создатель.

— А я?

Олег увидел, что она вот-вот заплачет, покачал головой и участливо пообещал:

— Я вернусь. Ведь в вашем селении мой дом. Ты забыла? Этот дом мне очень нравится. И ты нравишься. Я к тебе вернусь. — Он торопливо поцеловал ее, повернулся и быстро пошел вдоль берега.

* * *

Часы показывали двенадцать. Точнее — полночь.

— Как светло, — удивилась Синичка. — Ни одной звезды, а так светло!

— Это называется «белые ночи», — сообщил Трофимов. Он уже ничему не удивлялся. То, что приезжие не знают, что такое белые ночи, это понятно, но почему чистое небо, усыпанное блестками звезд, считается беззвездным? Может быть, Синичку луна так гипнотизирует? Вполне может быть: когда позавчера Саша впервые показал девушке ночное светило, та прямо посреди дороги упала на колени и даже разговаривать не могла часа полтора. Трофимов тогда изрядно испугался и, благо все случилось недалеко от дома, унес ее на руках. Синичка, когда пришла в себя, объяснила все одной фразой: «Разве ты не понимаешь? Это же Геката!» Вот и сейчас колдунья не сводила глаз с бледно-желтого диска над крышами.

— Что ты там выгладываешь, Синичка? Никуда она с небес не денется!

— Она растет. Когда Луна наберет полный свет, Геката обретет власть над мирами. Пусть ненадолго, пусть на считанные часы — но это власть над всеми вселенными! — Колдунья оглянулась на Сашу. — Неужели ты не понимаешь? Здесь, сейчас случается явление вселенского масштаба! Оно видно только на вашей планете, во всех остальных мирах этот миг можно определить лишь с помощью сложнейших заклинаний, расчетов, приборов. А вы даже не смотрите наверх…

— Некоторые не только смотрят, — буркнул Трофимов себе под нос. — Некоторые с мозгов сбрыкивают, по ночам бродят, в петлю лезут. Или просто дохнут. От «естественных причин».

— А что же ты хочешь? — все-таки расслышала его бурчание девушка. — Силовые потоки такой мощности! Разрывы тканей мироздания, перестройка основ, открытие и закрытие каналов и почти сразу — восстановление. Непонятно, как вашу планету вообще в куски не разорвало! А ты на чью-то бессонницу сетуешь…

— Я не сетую, — отказался Трофимов, — я сплю спокойно.

— Вот именно, — почему-то укорила Синичка.

Мертвенное лунное сияние заглушало свечение вытянувшихся за тополями фонарей, заливало молочной белизной асфальтовые дорожки перед заколоченными яслями и садиками, детский автогородок, молодую траву на газонах; листья деревьев, стволы, стены домов — все теряло свой цвет и заливалось всепоглощающей блеклостью. Вместе с цветами тонули в завораживающем свете движения, звуки, запахи… Трофимов потряс головой, прогоняя наваждение, негромко чертыхнулся и обнаружил, что перед Синичкой уже стоят посланники ее мира.

— На колени, — кротко предложила гостям девушка и указала рукой на небо:

— Перед вами Луна!

Млада и Ярополк рухнули как подкошенные, Велемир опустился медленно и степенно, что-то забормотал. Трофимов почувствовал себя лишним и отвернулся.