Год потопа

Тоби принялась опрокидывать ульи: раз, два, три. Она была прикрыта сеткой, а Бланко нет. Пчелы хлынули из ульев, гневно звеня, и полетели на него, как стрелы. Он с воем ссыпался вниз по лестнице, хлопая себя руками. За ним, как дымный хвост, тянулся рой.

Тоби не сразу удалось поставить ульи на место. Пчелы были в ярости и покусали кое-кого из вертоградарей. Тоби извинилась перед пострадавшими, а Катуро намазал их каламином и ромашкой. Но с гораздо большим жаром Тоби извинялась перед пчелами, сначала окурив их, чтобы они успокоились. Очень уж многие их сородичи пали в битве.

47

Адамы и Евы нервно совещались в тайнике за уксусными бочками.

– Этот урод без разрешения не напал бы, – сказал Зеб. – За всем этим стоит ККБ – они знают кое-кого из тех, кому мы помогаем, и хотят заклеймить нас как фанатиков-террористов. Наподобие исаиан-волкистов.

– Нет, это личное, – сказала Ребекка. – Этот человек – чистая змея, при всем моем уважении к змеям. У него зуб на Тоби, вот и все. Он думает, если один раз засунул, она теперь евонная по гроб жизни.

Разгорячившись, Ребекка иногда вспоминала словечки из прошлого и тут же раскаивалась.

– Тоби, извини, я не хотела.

– Несомненно, самый явный повод мы должны искать в своих рядах, – сказал Адам Первый. – Молодые люди спровоцировали его. И Зеб. Не следовало будить лихо.

– Вот уж точно, лихо, – сказала Ребекка.

– Два трупа на асфальте – нам сложно будет убедить людей, что мы пацифисты, – сказала Нуэла.

– Это несчастный случай. Они упали с крыши, – возразил Зеб.

– И по дороге один перерезал себе горло, а другой выколол глаз, – сказал Адам Первый. – Любой следователь это заметит.

– Кирпичные стены очень опасны, – объяснил Катуро. – Из них торчат всякие штуки. Гвозди. Битое стекло. Острые предметы.

– А если бы погибли вертоградари, было бы лучше? – спросил Зеб.

– Если твое предположение верно и это – операция ККБ, – сказал Адам Первый, – не приходило ли тебе в голову, что этих троих могли послать именно для того, чтобы спровоцировать подобный инцидент? Вынудить нас к нарушению закона и дать им повод к репрессиям?

– А что, у нас был выбор? – спросил Зеб. – Позволить им раздавить нас, как жуков? Хотя мы и жуков не давим.

– Он вернется, – сказала Тоби. – Какие бы там ни были у него предлоги, ККБ или не ККБ, он вернется. Пока я здесь, я в опасности.

– Тоби, дорогая, – сказал Адам Первый, – я думаю, что в интересах твоей безопасности, а также безопасности нашего сада будет лучше, если мы переместим тебя в Греховный мир, в ячейку-«трюфель». Там ты сможешь быть нам очень полезной. Мы попросим своих контактных лиц среди плебратвы распространить новость, что тебя с нами больше нет. Возможно, тогда у твоего недруга не будет мотивов, и мы будем избавлены от его агрессии – хотя бы на время. – Он обратился к Зебу: – Как скоро мы можем ее перевести?

– Считай, уже сделано, – ответил Зеб.

Тоби отправилась к себе в закуток и уложила самые нужные вещи – экстракты в бутылках, сушеные травы, грибы. Мед Пилар – три последние банки. Тоби оставила всего понемножку для того, кто займет ее должность Евы Шестой.

Она вспомнила, как когда-то давно мечтала покинуть сад на крыше, как задыхалась от скуки в замкнутом пространстве, как мечтала о том, что называла собственной жизнью. Но теперь, когда она действительно покидала вертоградарей, это казалось ей изгнанием. Нет: больше похоже, как будто ее вырывают с мясом, ампутируют, сдирают кожу. Ей захотелось выпить макового отвара, чтобы приглушить боль. Нет, нельзя: надо быть начеку.

И еще одно не давало покоя: она может подвести Пилар. Успеет ли она попрощаться с пчелами, а если нет, вдруг ульи погибнут? Кто станет пчеловодом вместо нее? У кого есть нужные знания? Она повязала на голову платок и поспешила к ульям.

– Пчелы, – громко сказала она, – у меня новости.

Ей показалось, что пчелы зависли в воздухе, как будто слушали. Несколько пчел подлетело к ней. Они сели ей на лицо, исследуя эмоции через химические вещества, выделяемые кожей. Тоби надеялась, что пчелы простили ее за перевернутые ульи.

– Скажите своей царице, что я должна вас покинуть, – сказала она. – Вы не виноваты, вы все делали хорошо. Враг вынуждает меня к бегству. Надеюсь, мы встретимся снова при более счастливом стечении обстоятельств.

Почему-то, говоря с пчелами, Тоби всегда принимала очень официальный тон.

Пчелы жужжали и мельтешили, словно обсуждали ее. Тоби захотелось взять их с собой – как большое, золотое, мохнатое, сложносоставное домашнее животное.

– Пчелы, я буду по вам скучать, – сказала она.

Словно в ответ, одна пчела залезла ей в нос. Тоби резко выдохнула ее. И подумала: «Может быть, шляпу надевают для разговоров с пчелами, чтобы они не лезли в уши».

Она вернулась к себе в закуток, и через час туда пришли Адам Первый и Зеб.

– Тоби, милая, надень-ка вот это, – сказал Адам Первый.

Он принес костюм меховушки – розовой пушистой утки со шлепающими красными ступнями и улыбающимся желтым пластмассовым клювом.