Год призраков

Мы услышали шуршание материи, потом что-то звякнуло о деревянную скамью у нас за спиной. Я подпрыгнул, и даже Джим повернулся с выражением испуга на лице.

— Замечательная сцена, правда? — раздался мягкий женский голос.

Из темноты появилась монахиня, чье лицо среди массы черного одеяния было таким молодым и прекрасным, что я смешался. Она улыбалась. Руки у нее были бледные и изящные. Пройдя мимо нас и поднявшись на алтарь, монахиня подняла одну из них.

— Только вы не должны упускать из вида, о чем говорит эта картина, — сказала она, протягивая руку к полотну. — Видите вот это? — И монахиня повернулась к нам.

Мы кивнули, уставившись туда, куда указывала ее рука, — на лес позади Марии и Иисуса.

— И что вы видите?

Джим подошел поближе и чуть погодя ответил:

— Глаза и улыбку.

— Там кто-то есть в лесу, — сказал я, приглядевшись.

— Кто-то темный следит за ними из леса, — уточнила монахиня. — Кто же это?

— Дьявол, — ответила Мэри.

— Умница, — похвалила ее монахиня. — Это Сатана. Видите, как это напоминает сцену в райском саду? Так вот, художник хочет сказать нам, что Адам и Ева подвергались искушению и умерли, как и наш Спаситель со Своей матерью. Как умрем все мы.

— А почему он прячется? — поинтересовался Джим.

— Выжидает подходящего момента, чтобы нанести удар. Он умен.

— Но дьявола нет, — сказал Джим. — Мне об этом говорил отец.

Она мило нам улыбнулась.

— О нет, дьявол есть, дитя мое. Я его видела. Если будешь невнимателен, он тебя заберет.

— До свидания, — пробормотала Мэри, затем взяла меня за руку и потащила к лестнице.

— А как он выглядит? — задал вопрос Джим.

Я не хотел там оставаться, но был не в силах пошевелиться. Я думал, что монахиня рассердится, но ее улыбка, напротив, стала еще явственнее, а лицо из приятного сделалось пугающим.

Мэри потащила меня за руку, и мы побежали вверх по лестнице. Даже не остановившись в буфетной, мы преодолели следующий пролет, выскочили на улицу и остановились только возле скамейки у фонтана. Некоторое время мы ждали там, загипнотизированные струями воды, пока наконец не появился Джим.

— Вы, цыплята, будете повешены за бунт, — сказал он, подойдя к нам.

— Мэри испугалась, — объяснил я. — Надо было увести ее оттуда.

— Ты лучше собственные трусы проверь. — Джим покачал головой. — А она открыла мне одну тайну.

— Какую? — спросил я.

— Как распознать дьявола, когда он ходит по земле. Так сказала сестра Джо: «Когда он ходит по земле». — И Джим разразился смехом.

— Она и была дьяволом, — сказала Мэри, глядя на воду.

Тем вечером, когда мы вернулись домой, вино лилось рекой, и мои родители танцевали в гостиной под пластинку «Инк Спотс»[17] на «виктроле». Что-то зловещее висело в воздухе: отец и мать молчали, а в их поворотах и наклонах чувствовалась какая-то безрадостная тяжесть.

Перед тем как нам отправиться на боковую, появилась Бабуля и сообщила, что, пока нас не было, она встретила Мэвис с другой стороны улицы. Та рассказала, что бродяга нанес еще один удар. Дэн, муж Мэвис, выносил мусор и услышал какой-то звук в виноградной беседке. «Кто там?» — крикнул он. Ответа, конечно, не последовало, но Дэн увидел чью-то тень и два глаза. Дэн был гражданским летчиком, он облетел весь мир, и одним из его хобби было коллекционирование старого оружия. Он забежал в дом и схватил длинный турецкий нож с витым лезвием, похожим на плоскую замерзшую змею. По словам Мэвис, ее муж бросился из задней двери к беседке, но на полпути зацепился ногой за дернину, упал и порезал себе ногу. Когда он наконец прихромал под нависающие гроздья, бродяга уже исчез.

Пока моя мать сидела в кресле-качалке, покачиваясь с закрытыми глазами в такт музыке, отец померился силами со мной и Джимом в рукоборье, а потом Мэри станцевала с ним, встав босыми ножками на его туфли.

— Ну все, спать! — распорядилась наконец мама, так и не открыв глаз.

Наверху, прежде чем мы с Джимом разошлись по нашим спальням, он сказал мне:

— Он ходит по земле.

Я рассмеялся, а Джим — нет. Джордж пошел со мной и, улегшись у меня в ногах, моментально уснул. Ему что-то приснилось — он три раза дернул задней лапой и зарычал. Некоторое время я лежал, прислушиваясь к приглушенной беседе родителей внизу в гостиной, но разобрать ничего не смог.

Я ничуть не устал, а потому поднялся и подошел к столу. Рассказ Бабули навел меня на мысль записать его в тетрадь, пока история была еще свежа в памяти. Если Дэн и был мне чем-то интересен, так это своими вещами: леопардовой шкурой, сушеной головой, топорами, ножами, старинными пистолетами. В остальном же он был ничем не примечательным типом, если не считать паричка, который салфеткой лежал на его плеши. А вот Мэвис родилась в Ирландии, в городе Корк, и речь у нее была просто изумительная. Она выросла вместе с актером Ричардом Гаррисом,[18] который пел про торт на дожде.