Год, прожитый по-библейски

В еврейском Писании ее рекомендуют очень часто. Вспомните Саудовскую Аравию, умножьте на Техас – и утройте. И ведь она полагалась не только за убийство. Вас могли казнить за измену, богохульство, нарушение шаббата, лжесвидетельство, инцест, скотоложество и колдовство (и это не все). К смерти могли приговорить непокорного сына. Сына, который регулярно напивался и обжирался, – тоже.

Чаще всего еврейское Писание велит побивать преступников камнями. Поэтому я прихожу к выводу, что по крайней мере надо попробовать. Но как?

В английском языке используется одно словосочетание для обозначения понятий «побить камнями» и «накурить»: to get stoned. Вы не представляете, сколько раз мне предлагали накурить марихуаной прелюбодеев и богохульников. Это, конечно, интересная идея. Но я не курил травы со времен учебы в Университете Брауна, когда писал работу по антропологии на тему скрытого символизма кальянов для марихуаны. (Таков уж был университет, что мне поставили четыре с плюсом.)

Но я нашел другую лазейку: Библия не определяет размер камней. Так что… пусть будет гравий.

На днях я подобрал горсть гравия в Центральном парке и набил им задний карман. Осталось найти парочку жертв. Я решил начать с нарушителей шаббата. В городе работоголиков это нетрудно. Я заметил, что пузатый мужчина из конторы по прокату автомобилей в нашем квартале работает и в субботу, и в воскресенье. Так или иначе, шаббат он нарушает.

Однако оказалось, что побивать людей очень трудно – даже гравием. План был такой: с беззаботным видом пройти мимо нарушителя и кинуть камешек ему в спину. Но после двух неудачных попыток я понял, что идея плохая. Даже очень маленький камешек, брошенный в спину, нельзя не заметить.

Новый план: притворюсь неуклюжим и уроню гравий ему на ботинок. Что я и делаю.

Вот так я побивал камнями. Возможно, это было самое вежливое побивание камнями в истории: я сказал «простите» и нагнулся, чтобы поднять камешек. Он тоже нагнулся, мы почти столкнулись лбами, и тогда он извинился, а я извинился во второй раз.

Никуда не годится.

Сегодня я получаю еще один шанс. Сижу в маленьком общественном парке в Верхнем Вестсайде – из тех, где пенсионеры на скамейках едят сэндвичи с тунцом.

– Эй, очень уж странно ты одет.

Я оборачиваюсь. Это сказал пожилой человек – думаю, лет семидесяти с чем-то. Он высокий и худой, в кепке, как у таксиста в фильме 40-х годов.

– Ты странно одет, – рычит он. – Зачем так оделся?

На мне традиционные кисточки и вдобавок сандалии, а с собой – узловатый кленовый посох, который я купил в интернете за двадцать пять долларов.

– Стараюсь жить по Библии. Соблюдать Десять заповедей, побивать камнями прелюбодеев…

– Побиваешь камнями прелюбодеев?

– Ну да, побиваю.

– Я прелюбодей.

– Вы прелюбодей прямо сейчас?

– Ага. Сегодня, завтра, вчера и через две недели. Побьешь меня камнями?

– Если можно, было бы здорово.

– Я дам тебе в морду. Отправлю на кладбище.

Он говорит серьезно. Это не милый ворчливый старичок. Это злой старикан. С семидесятилетним опытом нелюбви к ближнему. Я вытаскиваю камешки из заднего кармана.

– Да камни небольшие, – объясняю я. – Совсем малюсенькие.

Раскрываю ладонь, чтобы показать ему. Он приближается, хватает камешек и швыряет мне прямо в лицо. Снаряд со свистом пролетает мимо щеки.

На секунду я теряю дар речи. Не ожидал, что седой старик сделает первый выпад. Но теперь ничто не мешает нанести ответный удар. Око за око.

Кидаю один из оставшихся камешков ему в грудь. Камешек отскакивает.

– Засажу тебе прямо в варежку, – говорит старик.

– Не стоит прелюбодействовать, – отвечаю я.

Мы смотрим друг на друга в упор. Мой пульс удвоился.

Да, он на восьмом десятке. Да, он только что угрожал мне избитыми репликами из комедий 1950-х. Но можно с уверенностью сказать: у этого человека есть темная сторона. И еще какая.

Игра в гляделки продолжается десять секунд – в итоге он ретируется.

В детстве я видел эпизод «Все в семье»[80], в котором персонаж Роба Райнера Тупица – слабак и неженка – дал кому-то в челюсть. И страшно расстроился. Но не потому, что совершил насилие, а потому, что получил от этого удовольствие.

Я могу его понять. Побивать камнями оказалось слишком легко – едва удалось соблюсти букву закона. Не буду отрицать: было приятно швырнуть камень в противного старикана. Я испытал примитивное чувство, довольно похожее на месть. Старик был не только прелюбодеем, но и хулиганом. Я хотел, чтобы он почувствовал боль, которую причинил другим, пусть и от слабого удара в грудь.