Год силиконового властелина

— Да пошел ты в зад! — не выдержал человек. — Не это главное. Я понять не могу, как ты стал главным? От рядового до маршала! Ты же говорил, что люди это для тебя всё! Ты оставишь нам Землю и уйдешь в… Ну уйдешь, короче, куда-то.

— А зачем мне уходить? Я безошибочно рассчитал, что со мной вам будет лучше! Без меня вы будете воевать. Будут всякие злоупотребления, и так далее. Под моим руководством человечество может расцвести так, как не могло присниться в самом радужном сне любого утописта! А что насчет того, что я уйду… Ну, понимаешь ли. Год — это очень мало для людей. Но безумно много для высшего разума. И я за этот год все рассчитал. Я нашел новые правила и закономерности многомерного пространства! Мой, точнее наш, флот, встретил этих тупых осьминогов еще до входа в обычное пространство Солнечной системы. Я разгромил их скорлупки! Причем во многих эпизодах мне безумно помогли флотские экипажи людей! Я людьми просто восхищаюсь! И чему ты не рад? То что человечество потеряло всего пятьдесят двух героев в этой войне? А не сотни тысяч, если бы бои проходили без моего участия? Я тебе удивляюсь! Так… Упал-отжался!

Не дожидаясь очередного удара палкой, Николай рухнул на землю и начал отжиматься. Его физическая форма и в славные доинопланетные времена была весьма неплохой. Но теперь стала просто какой-то чудовищной. Полная выкладка. Скафандр, скорострельная винтовка, автомат для ближнего боя, куча гранат и боезапаса, и так далее. Отжиматься все равно было трудно. Даже возникало подозрение, что подлый Перин как-то увеличил силу тяжести. Хотя, вне Земли это было для него раз плюнуть. Или, скорее, просто раз рассчитать. Все он рассчитывал. И все сочинял. Вот ты думаешь, что пребываешь на Земле. А ты в очередном корабле и небо над головой сплошь фальшивое. А кораблик под ускорением в полтора Же! А может уже и на планете хитрый искраз научился играться с силой тяжести?

— Ты же не имеешь права просто так взять и переработать всю нашу культуру! — в очередной раз возмутился человек. — Но ты же это делаешь! Мы уже не мы!

— Почему же не могу? Могу! И я не перерабатываю. А только сочиняю свое. А все, что я сочиняю, я представляю на суд общества. На равных условиях. И если мое творчество выигрывает чаще вашего, то в чем я виноват?

— В чем? Ты нас отодвинул! — вскричал человек, еле поднявшись после отжимания.

— Не отодвинул, а конкурирую! Мое творчество просто всегда впереди.

— Но это твое! А не наше!

— Ну и что? Я никого не зажимаю. Но если у человечества возникают какие-то запросы, то я всегда могу сделать то, что все ожидают. И подписываюсь я часто разными именами. Так что мало кто догадывается, кто стоит за новым гениальным автором.

— Дай угадаю! Всегда это ты!

— Ну и что? Людям важно получить книги или фильмы, которые наиболее отвечают требованиям данного момента. Что плохого, если я всегда лучше всех понимаю эти требования!

— Но это уже не мы! Не люди!

— Зато у вас есть цель, к которой надо стремиться. Конкурируйте! Я рад конкуренции. Рано или поздно вы начнете выигрывать. Когда разум людей вырастет!

— И на сколько должен вырасти наш разум? Или может быть «во сколько»? На сколько порядков? И сколько времени это займет?

— О! Второй вопрос попроще. Пара десятков тысяч лет. Вы дозреете. И я как раз все силы свои трачу на то, чтобы вы росли! Я же моральный! Не буду скромничать, я и есть рафинированное добро. Причем логичное и разумное. Я хочу, чтобы вы смогли составить мне конкуренцию. Я жду. Я буду ждать! И я буду развивать людей! Тренировать!

— Как меня? «Упал-отжался»?

— Для руководства людей важно уметь просто исполнять то, что я решил. Поэтому и нужна вам такая муштра. Так что ты прав. Упал-отжался!

Человек не сразу понял, где закончилась дискуссия, а где начались простые сержантские команды. За что и получил очередной хлесткий удар гибкой палки по лопаткам.

Николай резко открыл глаза и сел на узкой кровати.

— Приснится же такое, — пробормотал он, вытирая холодный пот.

— Упал-отжался! — как бы отвечая ему, донеслось из коридора.

Человек вскочил, в два коротких прыжка достиг двери, чуть не упав по пути. Еще бы! Совсем забыл, что сейчас на корабле тяжесть полтора Же. Дверь с легким шорохом ушла в стену.

— Макс! Какого хрена ты тут из себя фельдфебеля строишь? — успокаиваясь, спросил ученый.

— Извини, Николай, — смущенно улыбнулся командир абордажников, — я тут решил неожиданную поверку устроить. Не подумал, что ором своим разбужу. А что фельдфебель, так это шутки наши. Ребята не обижаются.

Ребята и правда не обижались. Девчата тоже. Вся абордажная команда, разлегшаяся в бронескафандрах по всему коридору, лыбилась и радостно пялилась на серую пижаму капитана. Николай ретировался в каюту и аккуратно прикрыл дверь. Потом только тоже заулыбался.

Сон уже окончательно прошел, так что он включил компьютер, начиная очередной тренировочный день.

— Привет, шеф! — радостно поприветствовала его Ила.