Год собаки

В коллекторе, людской поток понёс меня вместе с собой. Стоять было невозможно, все куда-то двигались, у кого-то нашлись фонари, кто-то смог что-то зажечь. Было ощущение, что мы на пути в ад. Местами по пояс в воде, местами проваливаясь в неё с головой, люди брели в неизвестных направлениях, теряли друг-друга, наступали на кого-то. Это был ужас. Кто-то пытался организовать людей и что-то кричал, иногда собирались группы людей, и пытались регулировать поток. Помню, мы столкнулись с Василием Анатольевичем, что-то кричали друг-другу, пытались кому-то помочь, затем снова потеряли друг-друга.

Иногда сверху, сквозь открытые люки проникал свет, доносились крики, падал какой-то мусор и обломки. Становилось жарко, но меня колотил озноб, иногда возникали обрывки мыслей: – «Спастись! Что делать? Где все?».

А потом я увидел девушку. Самую красивую, которую когда-либо видел. Она стояла напротив меня, у другой стены коллектора, и смотрела мне в глаза. Между нами было всего несколько метров. Тонкая и стройная, с длинными вьющимися волосами, она смотрела на меня так словно узнала одного из тысячи. Я узнал в ней мать своих детей, и полюбил её. В её больших глазах был ужас и боль, надежда и мольба о помощи. Между нами бурлил поток людей, кто-то хватал нас, кто-то толкал, чтобы мы не задерживали других, но мы смотрели друг другу в глаза и этот взгляд был единственной правдой и константой, надеждой на жизнь, истинным смыслом и оправданием нашего существования. От неё шёл свет, она была словно сон, словно мечта. И я пошёл к ней навстречу, сквозь толпу. Кто-то грубо толкнул меня, ударил, схватил за горло. Толпа подхватила девушку и стала теснить в глубь коллектора, чья-то ладонь скользнула по моему лицу, и на мгновение закрыла мне глаза. Я подпрыгнул, опёрся на кого-то, но девушки уже не было, лишь чьи-то тени и силуэты барахтались в темноте.

Вскоре я увидел свет, коллектор заканчивался и люди в недоумении остановились. Я протиснулся вперёд, и увидел, что коллектор действительно закончился, и вывел нас в широкий овраг. На его противоположном берегу, стояли целые дома, и не было видно никаких следов разрушений. Я узнал этот район, это была окраина города. По дороге текла река людей, островками в ней маячили машины, вся эта масса спасалась из города.

– Безумцы, – подумал я, – вниз, вниз, спасайтесь пока не поздно!

Сзади начали напирать, и я очутился на размытом глиняном склоне. Я понял, что единственным спасением будет перебежать через овраг и скрыться в новом коллекторе, который и выведет нас за город.

Вокруг стало подозрительно тихо и светло, парализующий звук куда-то исчез, и время словно остановилось. Стали слышны моросящий дождь, журчание воды, вытекающей из коллектора в овраг и даже какие-то звуки со стороны дороги с людьми. И я вспомнил, что в центре бури, обычно, тоже штиль и тишина. Сердце моё сжалось и меня потянуло обратно в коллектор. Я понял, что возможно это последние минуты моей жизни.

И тогда я побежал. Кто-то, очевидно тоже не решавшийся, побежал вслед за мной. Затем люди хлынули из коллектора в овраг. Позади тотчас же всё заполнилось сбившемся дыханием и страхом. Стая людей спасалась от гибели. В груди бешено стучало сердце, перед глазами расплывались жёлтые круги, но я уже карабкался по склону вверх.

Глава 5

Но там, наверху что-то произошло. Там почему-то остановилось всё движение, и на краю оврага показались люди. Они молча смотрели на нас. – Но почему? Почему? – стучало в моей голове. Оказалось, они смотрели не на нас. Они смотрели поверх нас. И тогда я понял, что дальше бежать бессмысленно. Что именно в такую тишину всё и происходит. Что именно сейчас появится то, от чего мы убегали и оно примется крушить и убивать всё вокруг. Прямо сейчас, в данную секунду, и времени больше не осталось.

Я ещё успел обернуться. На гребне оврага стоял высокий и длинный дом, как стена. Прямо над ним висели низкие и клубящиеся облака.

И словно по команде, из-за облаков, совсем близко к нам, почти в упор, с нарастающим жутким рёвом, показалось оно. Точнее его часть, возможно голова или что-то подобное, огромных размеров, просто не умещающихся в воображении. Она вынырнула из-за облаков и тот час же дом на гребне разлетелся в пыль. Всё вокруг окрасилось в алый цвет, поднялся жуткий ветер и жар. Затрещали волосы, задымилась одежда, кто-то вспыхнул как свечка, часть людей рванулась обратно в коллектор.

Но мы не могли бежать, дело было в том, что нам мешали наши грехи. Это стало понятно всем, и человечество перестало существовать, теперь каждый был сам по себе. Я никогда не мог себе этого представить, но грехи сковывали людей, они не давали нам пошевелиться. Люди боролись, медленно, преодолевая жуткую тяжесть, они боролись со своими грехами и пытались двигаться. Я тоже сделал шаг вперёд, жар проникал внутрь, нестерпимо пекло изнутри, закипали слёзы, и этот звук… Звук усиливался от грехов и просто разрывал нас изнутри.