Год собаки

Я нервничал, вспоминая предупреждения заводчицы и писательницы Ларсон. В своей книге она говорит о бордер-колли: «Дикий, или „волчий“, тип поведения для них обычен и, по-видимому, передается генетически вместе с навыками охраны скота. Это означает, что в качестве домашнего любимца овчарка может быть ненадежна и даже опасна. Помните, что они выведены как пастушья порода: в горах или в болотах от них вовсе не требовалось дружелюбие к незнакомцам. Поэтому не удивляйтесь, если ваша овчарка будет бояться незнакомых людей или видеть в них врагов».

Живу я в густонаселенном пригороде в двадцати четырех километрах к западу от Нью-Йорка. Гор и болот там, мягко говоря, немного. Бордер-колли, впрочем, тоже.

Почитав специальную литературу, я пришел в уныние. Все источники сходились в том, что этой собаке нужен простор. Обычная собачья жизнь в пригороде для бордер-колли невыносима: она не в состоянии сидеть целыми днями взаперти, пока хозяева на работе; она не должна оставаться без дрессировки, тренировок и занятий на свежем воздухе; жизнь рядом с равнодушными и чересчур занятыми хозяевами, которая невротизирует и обычную собаку, бордер-колли попросту сведет с ума.

Случается, читал я дальше, что бордер-колли принимают детей за овец и пытаются сгонять их в стадо, причем могут сильно покусать ребенка. Они — рабочие собаки во всех смыслах этого слова: одиночество им отвратительно, безделье ненавистно. Если хозяин не знает, чем занять собаку, она найдет себе занятие сама.

Бордер-колли увлеченно гоняются за белками, кроликами, бурундуками, автомобилями, грузовиками — словом, за всем, что быстро движется. При этом они могут развивать удивительную скорость. Ни окрик хозяина, ни заборы, ни колючие изгороди, ни машины на дороге — ничто не может остановить бордер-колли, преследующую добычу.

На мониторе в аэропорту я прочел, что самолет Девона задерживается. На сколько — не сообщали. Долгий перелет тяжел для любой собаки; что уж говорить о нервной овчарке с тяжелым прошлым!

О прошлом Девона мне было известно мало. Похоже, он никогда не жил в доме и, в сущности, не имел хозяина — человека, к которому мог бы привязаться.

— У Девона проблемы, — коротко сказала Диана по телефону.

Насколько я понял, его готовили к соревнованиям по обидиенсу, но он не справился с нагрузками и покинул команду. Такое нередко случается со спортивными собаками. Смысл их жизни — в тренировках и соревнованиях: когда они выходят из игры, им становится незачем жить.

Девон тосковал и чах день ото дня.

— Он в отчаянии, — говорила мне Диана. — Ему очень важно знать, что он кому-то нужен.

Заводчики бордер-колли очень хорошо умеют разбираться в людях. При их работе это необходимо — слишком много их питомцев, своеобразных и неистощимо энергичных, не найдя общего языка с хозяевами, оказываются брошенными и ненужными. Поэтому заводчики стараются отдавать собак либо скотоводам, на ранчо у которых овчарки могут заниматься своим прямым делом, либо тем чудакам, что работают дома, например писателям.

Сдается мне, что Диана задумалась о моей кандидатуре, когда я упомянул, что Стенли приглашает меня поиграть в мяч, слегка покусывая за мягкое место. У вас необычное чувство юмора, сказала она, не сомневаюсь, вы оцените бордер-колли по достоинству. Так Девон отправился в путь. Сам не понимаю, почему я согласился на эту авантюру.

Что же теперь будет с Джулиусом и Стенли? Они привыкли к ленивой и беспечной собачьей жизни, полной вкусных косточек, мягких игрушек, прогулок в парке и регулярных поездок в загородный домик, где Стенли плавал в озере, а Джулиус целыми днями лежал у крыльца и мечтательно смотрел в пространство. Они питались высококачественными собачьими кормами, отдыхали на Кейп-Коде, гуляли четыре-пять раз в день, постоянно общались друг с другом — и платили за все это лишь любовью и преданностью.

Вечером я оставил Джулиуса и Стенли во дворе. Пусть познакомятся с Девоном на открытом месте — может быть, это поможет собакам меньше нервничать и убережет их от неприятных эксцессов.

— Ребята, — сказал я им, — я сейчас привезу сюда нового пса по имени Девон. Он, может быть, будет немного странно себя вести. Будьте с ним терпеливы.

Джулиус и Стенли преданно смотрели на меня и виляли хвостами, они как будто говорили мне: «Конечно, мы будем с ним терпеливы!»

Я взял с собой миску, флягу с водой и коробку собачьего печенья, новый голубой поводок и ошейник, к которому уже прикрепил табличку с кличкой Девона и своими телефонными номерами.

Я волновался, нервничал, не находил себе места, чувствовал, что совершаю глупость. И то, что Диана обещала принять пса обратно, если мы с ним не найдем общего языка, вовсе меня не успокаивало.