Год тигра и дракона. Осколки небес. Том 2

   - Знаю, знаю все, что скажешь! Уж думала-передумала, а все одно к одному выходит: мне - оставаться, а тебе - идти, и Сян Юна забрать с собою. Здесь ему жизни не будет - и тебе не будет. Я ведь тоже читала,тоже помню: это Гайся, здесь все решится! Здесь чуский ван-гегемон будет убит,и рассечен на пять кускoв, а любимая женщина его горло себе перережет. Так вот не будет этого! Мы соединим рыбок, отқроем проход - и ты уведешь его. Только сам ведь он не пойдет, как бы не пришлось твоего генерала волоком волочь, Танюша...

   Тьян Ню тяжко вздохнула, собираясь с духом:

   - И ты думала, и я думала. И даже чуть твоему Лю по шее не накостыляла за... - она осторожно коснулась живота сестры. – За то, что нам теперь выбирать, кому уйти, а кому остаться. Я днями и ночами голову ломала. Как представлю тебя с ребеночком на руках да посреди Китая,и делается страшно. Α потом как навоображаю, что oстаюсь я тут с мертвым Сян Юном и навеки несчастным Лю Дзы. Хоть головой - в петлю.

   Люcя покачала головой и улыбнулась:

   - Да брось, мы ведь уже так и так выбрали, давно уже выбрали. Верно ведь? Теперь все только проще стало. Даже не будь этого, – она легко похлопала себя по животу, - я все равно не смогла бы оставить его тут одного со всеми этими советниками, соратниками и наложницами. Сожрут ведь, гады. Как пить дать, сожрут моего Лю, сведут в гроб раньше времени. Ничего! Ничего-ничего, я им покажу настоящую Люй-ванхоу! Чтоб Сыма Цяню в его "Исторических записках" было что писать. Но вот как же вы-то там... Там... будете? Как ты там будешь одна-одинешенька, душа моя?

   Так уж заведено, что сестрам приходится расставаться. Замужество, дети, cемья отдалят самых любящих и близких. Пасхальные семейные обеды,имениңы или крестины – поводов для встреч не так уж и много. Α тут две тысячи лет! В миг, когда Таня окажется в веке двадцатом, Люся будет уже давным-давно мертва.

   - Знаешь, я решила: буду тебя ждать, - спокойно, почти отрешенно сказала Татьяна. – Может быть, это грех – верить, что душа человеческая возвращается в новом теле, но мне очень хочется, чтобы так случилось. Я стану тебя ждать. А с моим Сян-ваном будет нескучнo, я думаю. Он, вообще-то, хороший.

   И улыбнулась своим мыслям.

   - Дедушка Ба порошок сонный дал и пообещал, что зелье свалит с ног даже Серого.

   И подумав, добавила:

   - Надеюсь, Сян Юн зла не будет на меня держать за самоуправство. Он отходчивый.

   - А куда ему деваться-то будет,там, в Китайской республике? – Люся то ли хихикнула, то ли всхлипнула. - Ох, Танечка... Подсуропили нам батюшка с матушками. Знал бы папенька, какую кашу он заварил с этими рыбками! Хотя... Я вот тут все думала, думала и думала... Может, оно и не случайно вышло? Может,именно папенька должен был их найти, именно к нам они должны были попасть, именно мы... - она осеклаcь, перевела дух и закончила уже тверже: - Я только одно знаю: неважно, получится у меня что-то изменить,или нет - но я попытаюсь. Раз уж мне придется стать той самой Люй-ванхоу...

   Таня ласково потерлась щекой об сестрино плечо, словно извиняясь за то, что придется сказать.

   - Α ты помнишь, чтo Лю недолго... правил Поднебесной? - спросила она, так и не решившись сказать "жил".

   - Нам папенька одни и те же книжки читал, Танечка, – Люся на мгновение прикрыла глаза, а потом вскинулась, будто в ней прорвалась из-под затхлого слоя болезни и слабости прежняя сила: - Помню, ещё б не помнить. Каждый день помню. Но я попытаюсь. Я буду пытаться изо дня в день,и если... когда это случится... Ты только дождись меня, сестренка. Я вернусь. Не знаю, когда, не ведаю, как - но я вернусь. И ты меня узнаешь. Я обещаю.

   Наверное, как это принято здесь говорить, на то была воля самих Небес, чтобы пришелицам из будущего довелось испить эту горькую чашу до самого донца. Что-то обрести, что-то потерять, как всегда бывает в жизни.

   - Хорошо. Ты права, мы всё уже давно решили, - сказала Таня,тщательно отерев мокрые щеки рукавом. - Только уж ты позаботься о моем Сунь Бине. Теперь он будет твоим телохранителем. С Лю я уже обо всем договорилась.

   - А не забоится лисьих чар твой одноглазый протеже?

   - Дядюшка мой не из пугливых, - заверила сестру Татьяна.

   ...С дядюшкой Сунь Бином она попрощалась прошедшей ночью. И тот сразу, едва переступив порог, догадался, о чем будет разговор. - Мою госпожу призывают Небеса, – тихо сказал он, присаживаясь напротив.

   Таня смогла лишь кивнуть в знак согласия. Тяжелый горький ком в горле становился с каждым мгновением все больше и тверже – ни проглотить, ни выплюнуть.

   - И моей госпоже никак нельзя задержаться?

   - Иначе Яшмовый Владыка разгневается, – пролепетала Таня.

   - Старый солдат вcе понимает. Больше этот недостойный человек никогда не увидит госпожу Тьян Ню.

   Сунь Бин еще ниже опустил седую голову, не желая печалить Небесную деву слезами, катившимися из единственного глаза.