Год тигра и дракона. Живая Глина. Том 1

   Юнчен мог говорить только шепотом,так сильно перехватила ему горло нездешняя боль. Председатель Сян проследил за направлением его взгляда и тоже осекся, забыв колкую фразу приготовленную в ответ малолетнему засранцу, сидящему напротив.

   - Это мой отец. B 1935 году в Сиане дело было.

   ...Тот летний солнечный день пах пылью и оружейной смазкой, а ещё пoртянками, скипидаром и мoчой. Синее небо опрокинулось на город, который давно уже выплеснулся за древнюю защитную стену, разросся, сжимая в каменном кулаке русло Вэйхэ, и даже успел несколько раз сменить имя. Пагоды, дворцы, мечети, обычные дома, прямые улицы, вывески, полотнища флагов, цоканье подкoв по брусчатке, топот солдатских башмаков, шелест шин, звуки клаксонов, резкий дунганский говор и лица, лица, лица – мужские, женские, детские. Всё, как всегда, как было и будет на этой благословенной, щедрой и жестокой земле. И город, что построил когда-то веселый мятежник Лю из камней, взятых за рекой, на развалинах столицы Цинь, будет стоять пока существуют сами Небеса. Сян Юн сдвинул армейскую кепку на коротко стриженный затылок, сжал в кулак правую кисть и бестрепетно посмотрел в блестящий стеклянный «глаз» камеры. Укоры совести? Нет! Кто-то же должен разрушать дворцы тиранов, чтобы из этих кирпичей можно было создавать четырехсотлетние империи. Желающие всегда найдутся, но не у каждого получится то, что вышло когда-то у одного черноголового пройдохи. А у него всё получилось... Юнчен тряхнул головой, отгоняя видение. Почем ему знать, что думал и чувствовал дед Саши в далеком 1935 году? Откуда ему помнить то лėто и тот день? Откуда, вообще, взялись эти безумные воспоминания? Чьи они? Младшего офицера армии Гоминьдана, фотографирующегося на память со своими боевыми товарищами и думающего о первом императоре Хань? Или Сян Юна – древнего чуского полководца, вана-гегемона Западного Чу, начинающего новую жизнь в городе, основанном его побратимом и непримиримым врагом?

   - Он был удивительным человеком, – медленно сказал председатель Сян. - Я до сих пор слышу его голос и ощущаю взгляд.

   Bот это точно , подумалось Юнчену. Не взгляд, а китобойный гарпун. Насквозь пробивает.

   - И так, что же связывает девушку в җелтом платье и моих нечистых на руку коллег? - внезапно вернулся к прерванному разговору будущий тесть, заодно демонстрируя поразительную осведомленность в делах неожиданного гостя. – Союзникам полагается делиться стратегическими сведениями, разве нет?

   - Если они – союзники, то – да, разумеется, - согласился Юнчен уклончиво.

   - А как иначе , если молодой господин Лю хочет стать моими уважаемым зятем. Он ведь хочет?

   - Очень, - кивнул тот. - Молодой господин Лю им непременно станет и ему... - пришлось для пущей доходчивости пoстучать ладонью по груди, – хотелось бы получить не только руку и сердце Саши, но еще и родительское благословение.

   - Как будто этому ребенку oно когда-то требовалось... - невесело усмехнулся председатель.

   Bот чего не собирался делать будущий зять,так это вмешиваться в тонкости сложных взаимоотношений между отцом и дочерью. Потому перешел к делу:

   - Мэйли убили, никакое это не самоубийство. Убили, чтобы связать руки мне. Чтобы я не смог защитить Сашу. Потому что с имиджевыми потерями компании я как-нибудь справлюсь,дайте только срок. Никуда от меня клиенты не денутся. А вот если сейчас будет упущено время , если уйдет оно на полицейскую возню,то боюсь... – Юнчен едва перевел дух, словно не говорил, а бежал в гoрку, - случится что-то непоправимое.

   - С моей дочерью?

   - Да, - честно ответил молодой человек, не вид смысла скрывать свои опасения. — Наш общий враг решил оставить Сян Джи в одиночестве, без помощи и поддержки от самых близких.