Год трёх царей

— Ну-с, на этом думаю все, господа, — Георгий решил что с них будет довольно. На этом позволю себе вас покинуть — мне сегодня еще принимать две депутации. Не скажу что вы меня порадовали — но тем не менее визит был мне не бесполезен — ибо я убедился что нестроения присутствуют и в доселе казавшейся мне достаточно благополучной области высшего образования империи.

— Что же до как некоторые изволили упомянуть — коня! — решил напоследок пошутить он. То может статься что иные кони умнее иных профессоров — по крайней мере они не брыкаются попусту!

Почти всю дорогу до Петровского дворца Танеев молчал — и Георгий даже было решил что тот огорчен тем как император обошелся с почтенным профессорами и преподавателями.

Как оказалось, он ошибался.

— Ваше Величество, — наконец собрался Танеев с духом. Позвольте спросить — я могу ознакомиться с упомянутым вам планом преобразования отечественной высшей школы? Возможно я бы мог внести в него посильный вклад — хотя бы в области музыки и искусствоведения — у меня есть знакомые в этой среде из числа зарубежных знатоков…

Георгий не знал что ответить.

Не говорить же министру что этот громогласный план он выдумал на ходу, основываясь на разрозненных докладах и записках с мест прочитанных им в разное время?

— Видите ли Сергей Иванович — нашелся император. Я собственно давно вам собирался о нем сказать… но прежде хотел бы узнать ваши соображения на сей счет — сами понимаете — свежий взгляд всегда полезен. Так что по возвращении в Санкт-Петербург рад буду увидеть вашу докладную записку по данному вопросу…

11 ноября. Гатчина

Итак, Ваше Величество, — вы просили перечень срочных мер касающихся армии, — сообщил Гурко. Я прошу прощения что запоздал с этим делом, — после господина Ванновского надо было принять дела — кое что было несколько не в порядке. Но всё готово. Благоволите ознакомиться!

И протянул несколько тонких пачек сшитых листов.

— Я позволил себе оформить их как проекты указов Вашего Величество…

— Да разумеется, — кивнул царь, — дело лучше не затягивать…

И принялся листать документы.

Так — указ об упразднении Харьковского военного округа. Переподчинить части Московскому военному округу…Создать ликвидационную комиссию…

— Как полагает Обручев и я с ним согласен — этот округ стал излишним в новых условиях — резко улучшились пути сообщения, и мобилизационные планы уже позволяют обойтись без некоторых промежуточных звеньев, — пояснил министр.

— Да будет так! — росчерк пера решил судьбу округа…

— Указ о возвращении парадной форма войск образца 1880 года — о чем мы с вами говорили.

Подумал — и со вздохом подписал. Ничто не стоит дороже необходимого как гласит древняя восточная мудрость. А армия — это необходимость. Хорошо хоть у флотских форма не менялась. Так — что там дальше? Указ о создании Уссурийского казачьего войска?

— В этом есть нужда? — больше для порядка осведомился император.

— Да — и нужда уже не терпит. В тех краях уже обжились казаки разных войск, у многих семьи, хозяйство… А их в любое время по прежнему могут отозвать. Это не способствует обрусению столь важной окраины. Новое войско с новым статутом просто необходимо.

— Да, в таком случае — несомненно…

Еще одна подписанная бумага легла на стол.

Это у нас что? Указ о возвращении кавалерийским полкам прежних наименований и введении сквозной нумерации кавалерийских полков. Ммм…

— Простите — а что это значит? — уточнил император.

— Ну… как вы знаете у нас в 1882 году кавалерия испытала так называемую «драгунскую реформу» — некоторые называют ее бескровным разгромом. Не вдаваясь опять же в поиск виноватых я полагаю будет полезным потихоньку устранить ее недостатки — и начать с возвращения заслуженным полкам прежних знаменитых имен. А чтобы не путаться — ввести единый термин «кавалерийский полк» и сохранить принятую сквозную нумерацию. Например — пояснил Гурко, — Павлоградский гусарский полк — ныне 6-й драгунский, будет называться Павлоградский гусарский 6-й кавалерийский полк. И так далее.

Вновь росчерк пера — быть по сему.

— И еще — то что я хотел с вами особо обсудить, Государь, — и по тому как изменился тон Гурко Георгий сообразил что самое неприятное министр по обыкновению оставил напоследок.

Прошу ознакомится…

Так, указ о повышении денежного и полевого довольствия штабс-и обер- офицеров и генералов на десять процентов с первого января 1890 года. А в чем вопрос? Хотя…

— А почему же не поименованы солдаты и унтер-офицерский состав? — поднял он глаза на Гурко.

То горько вздохнул, покачал головой.

— Об этом мы даже не мечтаем, Ваше Величество! Верно — была мысль поднять жалование рядовым до рубля в месяц, а унтерам добавить по три в пехоте и по пять в кавалерии и артиллерии. Но… — он покачал головой. Даже на этот обрезанный — печальная ухмылка — указ как сообщил мне господин Вышнеградский, денег в казне не имеется. А между тем, — печально произнес министр, — наш офицер получает меньше австро-венгерского. А у австрияков — самая бедная армия в Европе.