Год тумана

Вчера вечером приехала к Джейку, захватив кое-какие вещи для ночевки. Только что побывала в студии Четвертого канала, но продюсер сообщил, будто программа новостей и так забита битком. Моя третья попытка предложить им фотороботы, и снова безуспешная. Хотя продюсер и не сказал этого, но, видимо, история Эммы утратила для них актуальность.

— Что это? — спросил Джейк, разглядывая сумку.

— Я уже давно у тебя не ночевала, вот и подумала…

— Не самое удачное время.

— Согласна. — Сняла пальто и бросила на стул. — Но не хочу тебя потерять.

Как только прозвучали эти слова, мне вдруг стало стыдно за неуклюжую попытку выбить у Джейка из головы, хотя бы на насколько минут, мысль о себе как о разрушительнице его жизни.

— Я ухожу.

— Куда?

— Не знаю.

— Потом приедешь?

Промолчал. Надел куртку и открыл дверь.

— Поговори со мной. Как ты себя чувствуешь?

Он стоял на пороге.

— Чувствую себя так, будто моя жизнь кончена. — Болфаур даже не обернулся. — Сделал все, что нужно было, но ничто не помогло. Моя девочка страдает, если только вообще жива, а ее отец, черт возьми, ничего не может для нее сделать.

Наконец Джейк обернулся.

— Когда все только начиналось, у меня в голове крутилась лишь одна мысль: если найду того, кто это сделал, убью. Поклялся в том самыми страшными клятвами. Ярость помогала жить. Но прошло уже больше месяца, и у меня не осталось сил. Не следовало уезжать из города на выходные, не следовало отпускать Эмму с тобой на Ошен-Бич. Я сделал невероятную глупость — и зачем? Чтобы давний приятель, переживающий последствия развода, мог выплакаться на моем плече? А теперь продолжаю строить безумные предположения, удаляясь все дальше и дальше во времени и гадая, как этого можно было избежать. Сначала даже винил во всем Шона, изменившего жене, из-за чего она с ним и развелась. Но ведь именно я двадцать лет назад познакомил Шона с будущей женой. Какой-то порочный круг: размышляю о том, как надлежало поступить, и все сводится в одну точку — нельзя было уезжать из Сан-Франциско.

— Откуда ты мог знать? Никто не мог предвидеть…

Он делает шаг под лампу, и в глаза бросается загар Джейка — так же темны становятся рабочие на стройке. В вырезе рубашки видно, где кончается загар и начинается естественный цвет, который по контрасту кажется мертвенно-бледным. Какую-то долю секунды смотрю на него, не узнавая, и отмечаю, что загар делает его моложе, несмотря на усталость и недосып. Лишь потом я понимаю: Джейк потемнел от того, что проводит много времени под открытым небом. Часами бродит по улицам и ищет.

— Нет, все равно мне бы следовало остаться дома. Скажи, что теперь мне делать? Покончить с собой? Или прожить еще лет пятьдесят, ненавидя себя самого и завидуя каждому родителю с ребенком, встреченному на улице? Ты знаешь, о чем я думаю, когда вижу девочку ее возраста? Думаю: «Лучше бы это случилось с ней, а не с Эммой». Ненавижу себя за эту мысль, мне больно, но ничего не могу поделать. Каждый раз мечтаю, чтобы на месте Эммы оказался другой ребенок.

Вздрагиваю, когда он повышает голос, и чувствую, как в животе стягивается тугой узел. Человек, которого я знала, никогда такого не говорил. Но тот Джейк исчез, и эта чудовищная перемена целиком на моей совести.

— Мне все время страшно, — продолжает Болфаур. — Дети в школе, дети друзей, дети на улицах, дети в парках… Хожу в церковь и молюсь, но даже во время молитвы мысли заняты подсчетами. Прошу о чуде, пусть бы на месте моей девочки оказался другой ребенок, даже десять детей, но только не Эмма. Господи, кем я стал?!

Какое-то время Джейк смотрит на меня, потом разворачивается и уходит, хлопнув дверью. В доме тихо и холодно; из кухни попахивает мусором. Отдергиваю занавески и наблюдаю, как Джейк уезжает. Смотрю до тех пор, пока машина не сворачивает за угол, затем иду в комнату Эммы. Мы с ней часто играли в одну игру — забирались в шкаф и представляли, будто это космический корабль. Вместе выработали сложные правила жизни на корабле: как только закрывается дверь, время останавливается. Перестаем расти, не нуждаемся в еде, воде и воздухе; закрывая глаза, приобретаем способность видеть будущее. Таким образом две отважные исследовательницы разгадывали великие тайны и становились всемирно знаменитыми. Я залезаю в шкаф, надеясь на чудо. Закрываю глаза и сосредоточиваюсь, воображая себе будущее, в котором рядом со мной сидит Эмма. В этом будущем ей столько же лет, сколько и в день исчезновения. В этом будущем ни она, ни Джейк не изменяются, все прекрасно и мы счастливая семья, которая живет самой обычной жизнью.

Глава 23

День сорок второй.

Уже поздно. Сижу за компьютером и отвечаю на письма, что приходят на findemma.com, когда раздается стук в дверь. Уверена, что это Джейк решил провести ночь со мной. Но вижу в глазок всего лишь Нелл.

Открываю дверь. Соседка в халате, с мокрыми волосами, от нее пахнет мятой.