Год в гареме Дубая. «Золотая клетка»

На голове у локала непременная вязанная шапочка – гафия. Белоснежная и нерастянутая.

Как вы думаете, сколько этих шапочек у «нормального» локала?

Поверх гафии гутра – большой платок (белый, молочный или в мелкую красную клетку), которую удерживает двойной жгут икала, обычно черного цвета. Икалы бывают украшенными несколькими вставками вроде пушистых шариков.

От постоянного ношения, гафии еще и прижатой гутрой и икалом, большинство мужчин после тридцати начинают активно лысеть (а не арабы не так?).

К тому же им очень идут эти головные уборы, которые подчеркивают роскошь ресниц, разлет бровей и белки больших темных глаз.

И вообще, араб без головного убора – не араб! И солнце тут ни при чем.

Сауд ушел разговаривать с конюхом, я стояла, поглаживая шею Юлдуз, а Раиса через два стойла любезничала с тем самым вороным, которого пугали на площадке. Причину того, что произошло дальше, я поняла нескоро, но отреагировала быстро.

Услышав вскрик Раисы, я обернулась и увидела ее сидящей на корточках с лицом, спрятанным в колени. Руки судорожно натягивали на голову абаю.

– Раиса, что?! Лошадь укусила?

Она лишь прохрипела:

– Никаб…

Но я уже все поняла сама – лошадь почему-то зацепила шейлу и никаб женщины и, видно, стянула с головы. Черная ткань валялась под копытами скакуна, которого бросился успокаивать конюх. Ситуация грозила неприятностями, никому не позволено пугать драгоценных животных шейха Мухаммеда.

Раису необходимо увести подальше, а она отказывалась не только взять взамен своего никаба мой шарф, чтобы соорудить хиджаб, но даже подняться на ноги:

– Нет.

В голосе столько муки, что я дрогнула. Она ненормальная, никто не заставляет арабских женщин прятать лица по самые ресницы, могла бы просто надеть платок. Но раздумывать некогда, я решительно стянула с головы собственный никаб и подала ей:

– Держи.

Пока Раиса натягивала его на себя, я быстро заплела волосы в косу и спрятала под абаю, а шарф попыталась превратить в хиджаб. Сделать это без зеркала нелегко, на помощь пришла моя надсмотрщица. Встретившись с ней взглядом, я обомлела – стальные глаза были полны слез благодарности:

– Спасибо.

Сауд словно и не заметил происшествия. Впрочем, какое дело хозяину до проблем Раисы?

Он купил Юлдуз, через несколько дней наш конюх Мехмед должен приехать за лошадью, чтобы доставить ее к нам в оазис. Я представляла восторг горевавшего из-за гибели Амаль конюха.

На мой вопрос, сколько стоит Юлдуз, Салим только отмахнулся. Улучив момент, ответила Раиса:

– Полмиллиона.

– Чего полмиллиона?

– Долларов, конечно.

Я ахнула и сникла. На такую дорогую лошадь мне едва ли позволят еще раз посмотреть, не то что сесть.

Мы видели Раису всегда такой…

И все-таки решилась, просительно поинтересовалась у Сауда, разрешит ли он мне хоть разок сесть в седло Юлдуз, если та, конечно, вообще будет под седлом. Сауд изумленно воззрился на меня:

– А для кого я ее купил?

– Ты купил Юлдуз, чтобы я могла совершать на ней прогулки, как делала это на Амаль?

Он еще пару мгновений смотрел на меня, потом повернулся к Раисе:

– Объясни ей, что я не развожу лошадей. Они в моих конюшнях для того, чтобы ездить.

Сауд не стал заезжать в оазис, высадив нас на хорошо знакомом мне углу у рощи. Я решила, что он боится застрять с Лианой, но пока мы шли до шатров, Раиса успела опровергнуть мои измышления:

– Он на Лиану сердит из-за Амаль.

– Сауд догадывается, кто виноват в гибели Амаль?

– Конечно, знает! Хозяин умней, чем ты о нем думаешь.

Это хорошо и плохо. То есть что сердит, очень даже хорошо, но всего лишь сердит – это означало, что Лиана столь дорога Сауду, что он лишь пожурил фаворитку за потерю дорогой лошади. Я прекрасно понимала, что Амаль стоит немного дешевле Юлдуз.

– Он никогда не разбирается в противостоянии женщин в гареме?

Раиса фыркнула:

– Конечно, нет! Какой уважающий себя мужчина станет этим заниматься?!

Почему-то мелькнула мысль, что это стоит запомнить. Зачем, не знала сама.

Когда мы подошли к нашему шатру, Раиса вдруг замерла:

– Стой! Где Асият?

– Вон. – Я кивнула на девушку, щебетавшую с подругами у фонтана.

– К окну не подходи и в шатер не входи. Вообще не двигайся.

– Почему?

– Стой, я сказала!

Оставалось только изумляться. Раиса скользнула за бассейном к своему шатру и вскоре появилась обратно. Походка у нее была немного странной, женщина словно что-то прятала под абаей. На приветствия девушек только махнула рукой, мол, не до вас.