Год в колчаковском застенке

которой проповедует газ. „Дневник". Как видно, эти проповеди приходятся

не ко двору, если принять во внимание, что после подчинения коменданту

—чеху, арестованные теперь из‘яты из его ведения и зачислены за по-

мощником начальника гарнизона по гражданской части —кадетом Н.

Чистосердовым.

Впрочем, имеется сообщение, что чехи намерены взять власть в свои

руки. Со стороны чехов наблюдается -сильное недовольство русским

офицерством, которое не идет на фронт, предоставляя эту честь чехам, а

само под разными предлогами устраивается в тылу на тепленьких

местечках. Недовольны (чехи) и буржуазией, которая только приветствует

и „лебезит“...

Вчера говорили, что допросить осталось не бол«е 100 человек, значит

и до нас, наконец, дойдет очередь. Возлагать, однако, какие-либо надежды

на это, по-моему, не следует, так как допросы эти производятся лишь

о

ел

о

_

И000 человек. В коммерческом клубе находится более 600 человек, и

загажен он до невероятности.

26 октября.

Горизонт проясняется. Узнаем, по крайней мере, что максимум

„кары“ за участие в советской работе и другие „преступления“—три

месяца тюрьмы, но без зачета предварительного заключения.. хотя бы

полгода прошло до приговора.

-

Наконец, дождался и я допроса.

Допрашивал пожилых лет товарищ прокурора Кр-в.

Интересно его определение настоящего суда:

• —• Мы больше по впечатлению судим; если арестованный не

выглядит разбойником, отпускаем.

13 сентября 1918 i.

№ I.

Екатеринбургская Тюрьма.

Не периодический, об‘емлющий все течения

политической, экономической, общественной и

тюремной жизни

Ж У Р Н А Л .

Выходит по мере накопления материала.

Бесплатно.

От редакции.*)

„Гони природу в дверь—она через окно“. _

„Этоуж давно стало общепонятной истиной.' От

себя прибавлю: захлопни наглухо окно, а природа—

через дымовую трубу.

По замощенной булыжником улице все же

пробивается зеленая травка и на болоте вырастают

цветы.Правда, трава, что растет на мостовой, не чета

гордо-высокой сочной траве широких вольных степей, и

болотные цветы не отличаются ни яркостью, ни

разнообразием красок, ни благоуханием.

Эти чахлые, бледные растения не приносят ни

пользы, ни радости. Но это—протест природы против

оков над ее живой, благодатной силой...

Наш тюремный журнал — это тоже растение,

пробивающееся из-под каменных плит, это—цветок на

болоте

*) Это место, я вынужден был, готовя „дневник“ для печати,

несколько сократить редакцонпую статью.

Ему не сравняться с сияющей всеми цветами

радуги вольной литературой. Ему неоткуда черпать

живительные соки вольной жизни.

Но на воле светит. . солнце... И ..несжатые полосы“

нетерпеливо ждут и радостно манят своего пахаря и

жнеца.В стране перестраивается на новый лад

политическая жизнь, и общественные группы еще не

перестали бороться за свои идеалы... Все кругом так

настойчиво требует напряженной и энергичной

деятельности людей.

А мы?

Мы „арестанты“'—граждане, мещане, рабочие,

крестьяне, внезапно и насильно оторваны от своей

родной почвы и общественной сферы и брошены за

железную решетку, в каменный мешок.

Но от темного и душевного томления в душном,

грязном и тесном каземате мы еще не потеряли своих

природных человеческих стремлений и еще сохранили