Год Ветра

Голос Ветра очень сильный. Он так прикрикнул, что Лёша заплакал. Неудивительно, у меня сердце в пятки упало.

— Спасибо, Дана, — Оля со слезами на глазах, схватила ревущего ребёнка и побежала в прихожую.

Я растерянно встала на ноги, даже толком не поняв, что собственно произошло.

— Хорошо, хоть денег не стрельнула! — крикнул Оле вслед Илья и закрыл за ними дверь.

В квартире стало тихо.

Это называется недоброе утро. Я в пижаме, растрёпанная и с чувством вины.

— Когда в гости приходит плохой человек, потом всё становится плохо и на душе, в том числе. Лучше не общаться с плохими людьми вообще, — шёпотом сказал мой муж, прислонившись к двери спиной.

— В какой книге это написано? — тихо поинтересовалась я.

— Это уже жизненный опыт.

— Я поняла, — осенило меня. — Ты злишься! Но не поняла почему!

— Как не поняла? — он был заведён, раздражён сильно, поэтому я не решилась к нему близко подойти. — Это шмара, пьяница! Женский алкоголизм не лечиться, она всё равно начнёт пить.

— Это необязательно! — возмутилась я.

— Ты думаешь, что она так вырядилась?

— Как так? — настороженно посмотрела по сторонам.

— Невеста, бля, припёрлась прощения просить.

— Ветров, не лопни! Ты слишком много о себе возомнил, — вникала я в суть конфликта. — Ты решил, что она пришла тебя соблазнять.

— С неё сталось бы. не в первый раз!

— Ты просто зациклился на том, что ты всем нравишься, хотя это не так!

— Плевать на меня, главное она у нас невеста. Мало её били, ребёнка её били. Тридцать с хвостом лет, а мужика надо.

— А что такого?! Моя мама была старше и нравилась мужчинам! Имеет право!

— Да? С ребёнком?!

— Фу-у-у, Ветер!!! — закричала я. — Ты что говоришь?!

— Говорю, что женщина с ребёнком пусть лучше остаётся вдовой, — высказался он, всем видом показывая, что мнение менять не будет.

— А если бы я была с ребёнком, ты бы не полюбил меня?! — растерянно спросила я.

Если честно не поняла такой позиции. Вот сейчас останься я вдовой… Как страшно. Но в целом я не против того, что женщины с детьми устраивают свою личную жизнь.

— Никогда не сравнивай себя со шлюхами!

— Почему Оля шлюха?! И это ты о человеке, который тебя поддерживал и кормил!

— Да! Которая меня постоянно подставляла и лезла мне в штаны!

Он ослаб, уставился в пол.

Молчание.

Ветров пошёл в санузел, я за ним.

— Что случилось, Илюша? — догнала его и положила руки на спину. — Почему ты так разозлился?

— Ты из-за неё сгорела, — прошептал он, решил признаться в сердечных муках. — Оля виновата во всём. Я старался, Мышонок, но простить её невозможно.

— Илья! — я стала поворачивать его к себе лицом, не давая скрыться за дверью. Он такой большой, но поддался мне. Посмотрел на меня почерневшими глазами, красивыми, блестящими, словно собирался заплакать. — Оля не виновата! Илья она ни при чём! Я бы в любом случае вошла бы в горящий барак, даже если б Оля прихватила Лёшу с собой, если бы она не забыла его. Я шла к тебе! Думала, что ты в своей комнате, что никто не разбудил, и ты погибнешь! Я не знала, что ты на работе! Когда забежала на второй этаж, в любом случае было уже поздно! Зачем ты злишься на неё так долго? Зачем не можешь простить?! — я заплакала, ударила его в грудь кулаком, но удар такой слабый, что Ветер даже не покачнулся. — Разве ты разучился рассуждать?! Разве ты не понял, что я сгорела не просто так! Ты бы ничего не смог сделать против Измайлова Олега. Он бы забрал меня в ту же ночь! Я бы умерла от его рук в адских муках! Лучше мне было сгореть и пережить это, чем погибнуть без права на жизнь. У меня сейчас всё хорошо! Я счастлива…

Я захлебнулась слезами и рыданиями, и он тоже плакал, видела это через пелену. Обнял меня к себе крепко-крепко, дышал отрывисто. Спрятал в своих руках, и целовал макушку.

— Пошли, Мышонок, пошли быстрее, — Илья неожиданно потянул меня обратно в прихожую.

— Куда? — хныкала я.

— В церковь.

— Зачем? Не воскресенье.

— Мне срочно надо, пока не растерял…

*****

Религиозная часть главы, кто не любит, можете пропустить.

— Не бывает одинаковым рассвет,

Ты не слышишь, ты не знаешь слово «нет».

Я тебе кидаю грозно пару фраз,

Но в твоём мозгу я вечно пидорас.

Рассыпается осколками любовь,

Но ты, сука, продолжаешь сосать кровь… Вот здесь банальное рифмоплётство: кровь-любовь-вновь, — тихо добавила я после того, как спела кусок песни. — Я Илье говорила, чтобы поднять хип-хопера этого мало, нужно красивее плести предложения. Ну, мы решили пока не отправлять. Вы как думаете?

— Материться нельзя, — вздохнул священник.

Это моя первая в жизни исповедь, поэтому Илья всех на уши поставил и пригласили для меня персонально именно это старичка. Надеялась не потому, что я особенная.

Я нормальная.