Год вне Земли

Первый рабочий день на орбите длился около десяти часов. И только к концу его, выполнив всю запланированную программу, замечаешь, что устал, что кровь перераспределилась в организме и какая-то лишняя ее часть прилила к голове, и от этого ты весь опух, что еще ничего не ел и голоден, как волк, и что еще ни разу, по сути дела, спокойно не посмотрел в иллюминатор на Землю.

Завтрак, обед и ужин мы с Лешей съели за один присест и сразу после этого организовали себе спальные места. Леша устроился в спускаемом аппарате, а я в бытовом отсеке. На Землю мы немного посмотрели, но корабль находился в неориентированном положении, и наблюдать что-либо из такого положения неудобно. Мы верили, что у нас еще будет время для изучения красот Земли. Сегодня с утра было свободное время, и мы все делали не спеша. После завтрака приступили к выполнению двухимпульсного маневра дальнего сближения. Все работало отлично, без малейших отклонений. Мне даже показалось все как-то обыденно и скучно. Ни одного замечания. Мой новый командир работал уверенно, и было ощущение, что он тоже уже это проходил и все ему знакомо. Такая идеальная работа техники породила у нас уверенность, что и самый напряженный участок, участок сближения, пройдет без отклонений. Получив данные на сближение, мы все точно высчитали и, еще не состыковавшись, уже стали уговаривать руководителя полета Алексея Елисеева сократить время на проверку герметичности стыка, с тем чтобы на виток раньше перейти на станцию. Он, правда, наших благих намерений не воспринял и настоял на том, чтобы мы от программы не отклонялись и вперед не забегали.

Сближение действительно прошло без отклонений, хотя самый ближний участок пришелся опять, как и в предыдущем полете, на неприятный момент перехода от света к тени. На орбите это происходит не так, как на Земле. Темнота наступает за считанные секунды, необходимые, чтобы солнце зашло за горизонт. Такая быстрая смена освещенности, конечно, вызывает неприятные ощущения. Глаз не успевает перестроиться, и контроль причаливания в такой ситуации — дело трудное и волнующее. Тем не менее мы состыковались и, затратив два витка на проверку герметичности стыка и выравнивание давления между отсеками станции и корабля, открыли люки.

И вот я вплыл в переходной отсек, который покинул 19 августа 1979 года. Тогда мы с Володей Ляховым покидали станцию после 175-суточного полета. И уж я, конечно, не думал, что почти через восемь месяцев мне придется вернуться сюда для выполнения не менее длительного полета. Уходя со станции, мы оставили следующему экипажу напутственное письмо. И вот теперь, мною же написанное письмо, я прочитал сам. Случай редкий. Самому себе мне еще писем писать не приходилось.

После предыдущего полета я готовился к работе в Центре управления полетом. Когда-то я немного работал в ЦУП. Работа эта мне нравилась своей сложностью, обилием неожиданных вопросов, необходимостью решать их в короткое время, оперативно. Нравились люди, которые там работали, их опыт и знания, которые совершенно невозможно почерпнуть ни из каких учебников, потому что таковых пока нет, а можно только накопить благодаря длительной работе, по крупинкам собирая все ценное, что дает каждый полет. Этот опыт держится на памяти всех тех отдельных штатных и нештатных ситуаций, которые были в предыдущих полетах, на удачах и отдельных ошибках, которые были раньше, на знании путей выхода из таких ситуаций. Работа эта занимает человека целиком, не оставляя времени ни для чего другого. Она не укладывается ни в какое рабочее время, требует напряжения всех сил физических и умственных. В общем, я уже настроился на эту интересную работу.

В полет же готовился очередной экипаж — Леонид Попов и Валентин Лебедев. Леша собирался в первый полет, а Валентин уже летал на «Союзе-13». Они были нашими дублерами, и я их хорошо знал. С 1977 года мы готовились параллельно. В начале марта этого года я присутствовал на их заключительной, комплексной тренировке в Центре подготовки космонавтов. Они хорошо отработали, и это вселяло уверенность в их технической подготовленности. Но вмешался случай. Во время занятий на батуте Валентин неудачно прыгнул и порвал связки в коленном суставе. Сначала показалось, что это просто растяжение и через день-два он встанет на ноги. Но прошел день и два, и стало ясно, что быстро ему не подняться, нужна операция. И это надолго. Положение усугублялось еще и тем, что проведенные зачетные тренировки показали, что дублирующий экипаж не сумел подготовиться в полном объеме. Для того чтобы их допустили к предстоящему полету, им надо было за оставшееся совсем небольшое время устранить много замечаний по своей подготовке. Поэтому первой мыслью было все же попробовать устранить замечания, а в дублирующий экипаж перевести Попова, дополнив его кем-нибудь из подготовленных, ранее летавших инженеров. А старт приближался, и надо было решать, кем Валентина заменить. Я о его травме еще ничего не знал.