Год ворона. Книга 1 (СИ)

Затем он испытал в некотором роде облегчение. Ведь не зря говорят, что ожидание беды может оказаться куда мучительнее ее самой. Все, чего летчик страшился долгие годы, наконец-то случилось, и бояться больше было нечего.

Не оказав ни малейшего сопротивления, Сергей дал вывести себя во двор и посадить в черный фургон с глухо затонированными окнами. Он безропотно стерпел надетый на голову мешок и, едва ощутив легкий укол в бедро, провалился в ровный глубокий сон, какого уже давно не приносили таблетки. «Люди в черном» увозили очень счастливого и умиротворенного человека.

Впрочем, скорое будущее обещало оказаться куда менее радужным…

По законам США Центральному разведывательному управлению строго запрещено осуществлять какие бы то ни было активные действия на территории своей страны. Но в государстве адвокатов обход закона в большинстве случаев представляет собой техническую, решаемую проблему.

В данном случае решением стало некое ранчо с собственной взлетной полосой, расположенное в Вирджинии, подальше от сторонних глаз. Через цепочку подставных владельцев объект был куплен Министерством внутренних дел, а затем «По просьбе заместителя директора ЦРУ» — предоставлен коллегам-разведчикам «для учебных целей». Подобная форма была неафишируемой, но вполне распространенной и обычной для всяческих полуофициальных и совсем неофициальных действий.

При этом ранчо использовалось в целях вполне боевых — для тайных встреч, содержания и допросов выловленных через голову ФБР шпионов, а также для бесследного «исчезновения» нежелательных лиц.

Для исполнения последней задачи в подвале большого двухэтажного гаража был обустроен сверхсовременный крематорий с противодымными фильтрами, который позволял разлагать пепел жертв до степени полного нераспознавания ДНК.

Кроме того, на объекте имелась и современная типография, оснащенная комплексом программирования любых аккаунтов и пластиковых карт. С помощью этой системы любому «пропавшему» человеку можно было в считанные минуты сделать «виртуальную биографию», чтобы продолжить его информационное существование, окончательно запутав и похоронив все следы. При необходимости, исчезнувший еще несколько месяцев мог вести вполне активное существование, совершая покупки с помощью кредитных карт, используя телефонные «симки», отмечаясь и оставляя фотографии в социальных сетях…

За Министерством внутренних дел числилась и оперативная группа ЦРУ, «временно прикомандированная для обмена опытом», которую возглавлял спецагент, известный под псевдонимом «Опоссум». Это был тот самый «Смит», который говорил с детективом Джереми Моравски и руководил захватом бывшего радиста.

Опоссум вышел во двор и с удовольствием вдохнул сыроватый деревенский воздух. Если внутри ранчо походило на гибрид лаборатории, исследовательского комплекса и высокотехнологичной тюрьмы, то снаружи оно ничем не отличалось от сотен подобных объектов. Поэтому если не думать о том, что скрывалось за прочными стенами и дверями, вполне можно было представить себя обычным американцем в провинциальной глуши, наедине со звездным небом и прохладным ветерком.

Агент еще раз глубоко вдохнул и пожалел, что месяц назад бросил курить. Старая привычка требовала увенчать трудный день и хорошо проделанную службу парой крепких затяжек. Но в его возрасте и с его образом жизни пришлось выбирать — табак или здоровые легкие. Опоссум был профессионалом, который к тому же искренне любил свою работу, поэтому его выбор был очевиден.

Но курить все равно хотелось.

Он вытер платком пот со лба, который не смог осушить даже прохладный ветер. Расправил закатанные рукава рубашки, достал из кармана телефон и набрал номер, который не значился даже во внутреннем справочнике администрации Белого Дома.

— Он выдал все, что знал, сэр, — Опоссум начал разговор со всем почтением, но не тратя время на вступления и прочие бессмысленные ритуалы, строго по делу. — Показания соответствуют… донесению… с очень высокой точностью. Если это была не массовая галлюцинация, то факт можно считать установленным.

— Что же, неплохо, — директор ЦРУ говорил так же коротко, без околичностей. — Остальные?

— Установочные данные в обработке. К вечеру будет полный расклад.

Прослушать этот разговор было практически невозможно, но собеседники все равно избегали имен и точных фактов. Впрочем, Опоссуму не нужно было уточнять, о ком идет речь.

— Хорошо. Я уже отдал распоряжение, соответствующие расходные суммы будут переведены. У тебя будут все полномочия и возможности, при необходимости — поддержка любой из наших служб в любой стране. Но запомни главное, ключевое слово здесь — «тихо». Поэтому те объекты, с которыми… доверительная беседа окажется невозможной, также должны исчезнуть, быстро и легендированно.

— Я понял, сэр. А что теперь делать с… этим? Похоже, его психика не выдержала, теперь это материал для психиатрической диссертации.

— В таком виде его оставлять нельзя. Предпримите меры по… экстрадиции.

— Понял, сэр.

Опоссум отключился, спрятал телефон в карман и возвратился в бункер.