Год ворона. Книга 1 (СИ)

Генерал помолчал, с видом задумчивой рассеянности попыхивая трубкой. Теперь он действительно был почти неотличим от «Неукротимого Дуга».

— Понимаю. После такого удара наш Плаксивый Ковбой потеряет контроль над ситуацией и подаст в отставку, либо будет подвергнут импичменту… Стало быть, хотите, чтобы у меня были руки по локоть в крови? — спросил в пустоту генерал, глядя мимо собеседника. — А знаешь… есть вариант попроще. Ты, Виктор, прибудешь сюда незадолго до событий и лично, от имени президента отдаешь мне распоряжение. Таким образом не нужно будет морочить голову и подставлять мою задницу.

— В этом не будет необходимости, Мэтью. Я, как советник, могу отдавать распоряжения от имени Президента на именном бланке. Если… точнее, после того, как я это сделаю, у тебя будет приказ самого Верховного.

— А если вы, по своим масонским привычкам, «под давлением общественности» отдадите меня под суд?

Помощник хмыкнул и посмотрел на генерала снизу вверх. В его взгляде сквозило уважение пополам с угрозой.

— Если согласишься, и все получится, ты станешь вице-президентом и членом совета директоров «Калибертон». В этом тебе предоставят любые гарантии, вплоть до подписанного контракта, вступающего в силу при определенных условиях.

— А если я откажусь?

— Через час после моего возвращения в Вашингтон будет подписан приказ о твоем переводе в один из штабов. Ты переедешь в Пентагон, где у тебя под началом окажется кабинет размером восемь на десять футов и старая чернокожая секретарша. А каждому третьему встречному в коридоре ты, бригадный генерал, будешь отдавать честь и говорить «сэр».

— Это если я не подниму шум… публичный, с помощью своих знакомых и прессы, — усмехнулся генерал, но в его словах не слышалось искренней злости. Скорее спортивный интерес. Пока политик и военный не столько обменивались угрозами, сколько прощупывали возможную выгоду и собственную страховку на случай недобросовестности «партнера». Поэтому помощник сделал вид, что не услышал, и продолжил речь.

— Если согласишься и исполнишь то что требуется, но ситуация выйдет из-под контроля, дело до суда не дойдет. Ты исчезнешь. Федеральная программа защиты свидетелей, паспорт любой страны и тридцать миллионов неотслеживаемым трансфертом на указанном тобой счету.

— Слушай меня внимательно, дружище, — генерал докурил трубку и мощным щелчком отправил ее за борт. В этом простом жесте отразилась вся буря эмоций, что обуревала внешне невозмутимого командующего плавбазой. — Ты со своими нынешними шефами, наверное, решил, что мы, армейцы, совсем тупые? Твои гнилые ФБРовцы, с их «программами защиты свидетелей», которых убивают, как кроликов в загоне, мне нужны, как рыбке зонтик. За три дня до начала операции на номерном счету в Белизе, который я укажу, должно лежать сто миллионов — и только попробуйте заблокировать счет или отследить мои деньги! Одновременно с приказом на применение ядерного оружия у меня на руках должен находиться оригинал помилования, подписанный лично Президентом, с открытой датой. Иначе я и пальцем не пошевельну.

Советник сморщился, словно его заставили раскусить недозрелый лайм. Требования генерала проходили по самой верхней планке, но все же оставались в пределах разумного. И, что немаловажно, выполнимого. Однако Морган не мог единолично гарантировать удовлетворение столь высоких запросов, требовалось хотя бы формальное одобрение коллег.

— Дай команду своим, чтобы готовили мой самолет к вылету. Ответ получишь через день-два.

Дежурный офицер наблюдал с верхнего яруса палубной надстройки за тем, как его шеф и какая-то большая шишка из правительства прощаются. Далеко не так тепло, как встретились, но все же вполне дружелюбно. «Босс опять по бабам рванет в Дубай или Фуджейру» — беззлобно подумал дежурный. Сексуальная ненасытность командующего, о которой, несмотря на новомодные веяния относительно «харрасмента» ходили легенды, была предметом особой гордости всего личного состава подчиненной ему группировки.

26. Спасение утопающих

Из прострации меня выводит писк сигналов точного времени, что доносится от ларька, торгующего музыкальными дисками. «Радио-Маяк», ежечасный пятиминутный блок новостей. Три часа дня. Оказывается, двигаясь как робот, я свернул сторону книжного рынка и теперь плетусь вдоль бесчисленных раскладок, среди негустой по буднему дню и рабочему времени толпы. Бейсболку я оставил в машине, и тяжелое августовское солнце нещадно жарит макушку, давит на психику. Точнее на те ошметки, что от нее остались.