Год Ворона

Старлей серьезно кивнул, поправил очочки. На долю секунды за толстыми стеклами мелькнули его глаза. И от этого быстро-острого, словно удар шилом в печень, взгляда, Пашкину захотелось поежиться. Плавали, знаем. У нас в ВКР таких "офицеров строевого отдела" тоже хватает, подумал он. В две шеренги на подоконнике построит, после чего, очочков своих не снимая, вежливо, с извинениями, папочкой глотку и перепилит. Хрен с ним, пусть уж будет Муравьев, лишь бы не Апостол...

"Штабной" поправил оптику и тут же снова стал собой прежним.

- Товарищи офицеры! - произнес он скучным и донельзя официальным голосом. - Во исполнение полученных инструкций предлагаю проследовать в салон, чтобы проследовать куда следует. - Капитан "Иванов-можно-Костя" оказался не только говоруном, но и весельчаком. Зайдя старлею за спину, скорчил смешную гримасу. - Но прежде, чем это сделать, - не обращая ни малейшего внимания на маневры капитана, продолжил старший лейтенант, - нужно исполнить небольшую формальность.

С лица Константина улыбка слетела, будто и не было ее. Капитан и "Рыб" Петров тоже как-то непроизвольно подтянулись. Пашкин, державший из последних сил форс, вытащил руки из карманов и засопел. Ибо "небольшой формальностью" такой вот Муравьев-не-Апостол запросто мог назвать что угодно - от присвоения звания Героя России, до объявления приказа о приведении в исполнение приговора. Далеко не оправдательного, и не попадающего под мораторий на исполнение смертной казни ...

- Сначала вы, товарищ капитан, - обратился штабной к Косте. Тот дернул носом и кивнул.

- В общем так, Роман Александрович, - сказал он, серьезно глядя на Пашкина. - Кота за хвост, уши и яйца тягать не будем. Мы тут, так сказать, посланы командованием нашей части. Есть у нас, понимаешь, в штате вакантная должность...

Капитан сделал паузу, то ли переводя дыхание, то ли ожидая какой-либо реакции. Но Пашкин вступать в разговор не спешил, выжидательно глядя на собеседника. Поняв, что пауза затягивается, тот продолжил.

- Вот только рассказать о том, что за часть, я не могу. Вернее, конечно, могу. Но, как говорится, лишь после того, как подпишешь обязательство о неразглашении. И полетишь с нами. На сей раз - уже добровольно. Подробности - на месте, по прибытию. Ничего, что на ты?

- Лететь далеко? - каркнул майор, и тут же мысленно выругал сам себя. От волнения свело горло, и ответ прозвучал так, будто ему страшно.

- Часа два-три, навскидку.

- Так что, бумагу прям здесь подписывать? - второй ответ вышел получше. Сухо, но без позорного карканья в голосе.

- Ага, - кивнул капитан. - Для этого, в общем-то, Муравьев и приехал.

Штабист тут же сделал шаг вперед.

Пашкин сделал вид, что задумался. Хотел спросить: "А если не подпишу?", но передумал. Да и что тут думать-то, по большому счету? Дальше Энгельса не сошлют, меньше замначотдела должности не дадут. Потому что для его возраста, выслуги и звания "дальше" и "меньше" просто не существует.

- Нет, конечно, никто тебя не неволит! - словно прочитав мысли Пашкина, несколько нервно произнес капитан. - Вон там, - он дернул головой в сторону выхода, - КПП. Отсюда за пятихатку любой проезжий, вплоть до дежурной машины до Саратова добросит за полчаса. Машину свою заберешь у гайцов, им дано такое распоряжение. К губеру уже сегодня не попадешь. Товарищ Калинкин полчаса как в сауне заседает. Но помощник тебя примет и бумаги твои возьмет. Калинкин тут же вылезет с разоблачениями на центровые телеканалы, и ссылаться будет на "информацию из ФСБ". После такого гешефта, сам понимаешь, уволят тебя, майор, в двадцать четыре часа по служебному несоответствию и без выходного пособия. А возьмет ли к себе губер хотя бы на дачу в охранники - баальшой вопрос. Под ним кресло шатается, как в открытом море при семи баллах по шкале Бофорта. Ну да что там говорить. Ты не девка, уламывать не собираюсь. Выбор за тобой.

- Расписку прочитать разрешается? - угрюмо спросил майор.

- Конечно! - ответил Костя. - В его голосе звучало явное облегчение.

Муравьев тут же заученно распахнул папку на нужном документе, предъявив лист, на две трети заполненный текстом.

Пашкин повернулся так, чтобы на бумагу свет падал поудобнее. Вчитался. Ну что же, никаких особых откровений. Стандартный шизоидный стиль профессионального параноика, коим является любой кадровик в погонах, от писаря строевого отдела до начальника Главного управления кадров ... Хранить... не передавать... пресекать... информировать...

Нечто подобное он предположил практически сразу, как наиболее вероятную версию происходящего. Даже из того, что он увидел, было, к ворожке не ходи, ясно, что ему предлагают НАСТОЯЩУЮ СЛУЖБУ. Променять которую на аэродромное прозябание или очень даже реалистический прогноз капитана мог лишь последний кретин. Кем-кем, а кретином Пашкин себя никогда не считал. О том же, что служба явно будет веселой, говорило уже многое - внешний вид "вербовщиков", их поведение... Да и задействованный вертолет с Яком - вовсе не хухры-мухры!