Год забот

— Дело в том, что я думала, что вы папа Алины, но она меня сама исправила несколько раз, что вы Егор, а не папа. — краснея и тушуясь рассказывала Марина Витальевна. Было видно, что ей неловко лезть в личную жизнь родителей своей воспитанницы. — И в личном деле, ваш статус не указан четко.

— Да, все верно. Я не ее отец.

— Угум. — кивнула воспитательница. — Но сегодня Аля спорила с другой девочкой, Аней, что хоть вы и Егор, но все равно папа…

Довольная улыбка против воли расползлась по лицу. Моя малышка!

— Все верно. Пока я еще только «Егор», но скоро, надеюсь, буду папой официально.

Сказал, как есть о своих планах. Воспитательница удовлетворенно кивнула. Вот бы и Саша так же легко приняла мое предложение.

Я думал об этом с того самого дня, как она призналась мне в своих чувствах. Хотя нет, гораздо раньше. Но действовать активно решил именно в тот день.

Сначала хотел дождаться окончания этой истории с ее бывшим, но все и так уже вроде бы решено. Поэтому тянуть нет смысла. Не зря я предложил Саше поехать на базу отдыха, там в приятной располагающей к романтике обстановке расскажу ей о своих намерениях.

Лишь бы она поправилась к выходным. Ее состояние меня сильно тревожит.

— Это чудесно! — с искренней радостью говорит воспитательница. — В апреле, на День Здоровья, у нас будут традиционные семейные старты. Будем рады вас там видеть в полном составе!

— Спасибо! Будем. — пообещал ей, не сомневаясь в том, что так и будет.

Глава 44 Александра

— Аля, иди сюда. Мама отдыхает еще. Видишь спит, она приболела и ей нужен отдых. — слышу шепот Егора сквозь дрему.

Дочка уже дома, а я не помню даже как Егор собирался за ней. Снова провалилась в сон. И сейчас сил нет что бы открыть веки, не то что бы встать.

Но тошнота оказывается сильнее, и я уже мчусь к унитазу на всех парах.

Несколько минут спустя сижу, привалившись спиной к стене, все в той же ванной. Мне становится так нестерпимо жаль себя, что щеки моментально увлажняются.

Это все чертова инфекция. Вымотала меня, забрав последние остатки сил и моя нервная система не справляется с эмоциями.

Сосед появляется в дверях с кружкой чая и изучающе смотрит на меня. Он такой заботливый и добрый, постоянно возится со мной и с моей дочкой. Помогает, защищает, оберегает. Он заслуживает настоящего счастья и любви.

Я снова реву, считая, что не заслуживаю такого человека. А он садится рядом и поставив кружку на пол гладит меня по голове.

— Совсем плохо? — участливо спрашивает.

— Угу. — беру чай и делаю один глоток, чтобы снова разреветься.

— Горячий? — пугается сосед и пытается забрать у меня кружку из рук.

— Нееет. Он с лимоооном. — тяну я продолжая реветь. — Как я люблюууу… И это очень… очень… милооо… — прерываясь всхлипами поясняю ему.

Егор тихо смеется и качает головой.

— Ты сейчас очень смешная и милая, но меня пугает твой эмоциональный всплеск. — уже серьезно говорит Егор. — Завтра же надо отправиться к врачу. Температуры нет, но тебя штормит. Вдруг это все последствия стресса?

Я действительно чувствую все через чур остро, словно оголённый провод. Реагирую на мелочи и реву без повода.

— Хорошо. — соглашаюсь с ним. — Завтра утром поеду к врачу.

А утром врач отправляет меня сдать кучу анализов и настоятельно рекомендует провести выходные дома в кровати.

Выходные, которые мы хотели провести на базе отдыха только втроем. Еле сдерживаюсь, чтобы снова не превратиться в фонтан от обиды.

Но после обеда, когда мой терапевт отправляет меня снова на анализы и к гинекологу следом, мне уже не до испорченных праздников. Волнение и тревога нарастают во мне как снежный ком.

— Угу-угу, ваш врач была права, — снимая перчатки после осмотра говорит мне гинеколог. — Никакая это не инфекция, а тяжелая степень раннего токсикоза.

— Что? — не сразу понимая, о чем идет речь, переспрашиваю врача.

— Беременность, предположительно, семь-восемь недель. Точнее скажут на УЗИ, когда придет время.

Слова гинеколога доходят до меня будто сквозь вату. Беременность, ранний токсикоз. Рвота, слабость, кислый чай.

— Постойте, но как же… У меня ведь были месячные! Точно были! — все еще не верю выводам врача.

— Обильные? Как давно? — хмурится доктор.

— Точно не помню. Кажется, в начале февраля.

— Угум. — делает она заметку. — Такое бывает, особенно в первый месяц беременности. Выделений ведь было совсем не много?

— Да, не много. — подтверждаю ее догадки.

— Понятно. — говорит она. — Сейчас позвоню в кабинет УЗИ и если свободно, можем сразу посмотреть. Что бы быть спокойнее. Все-таки симптомы не самые приятные.

Я просто не могу поверить.

Гинеколог записывает что-то в карте, уточняет у меня, и я отвечаю машинально, на автомате. А сама буквально захлебываюсь паникой.

Врач УЗИ, огромный лысый добряк, разговаривает со мной максимально учтиво и мило. Водит своим датчиком по скользкой поверхности моего плоского живота и делает замеры на экране. Довольно щурится и приговаривает в слух, что все хорошо. А потом я слышу торопливый ритм биения сердца.

О. БОЖЕ. МОЙ.

Я и правда беременна!

Это снова случилось…