Года любви и дни печали

Сказание об Андрее Вознесенском

На Пятой авеню
Я встретился случайно
С открытым внове шармом
И с юностью своей.

На солнечной витрине
Висел пиджак печально,
Такой же, что когда-то
Носил мой друг Андрей.

Мистическое чувство
Мне душу опалило.
И распахнул я двери,
Поверив в чудеса.

Но чуда не случилось.
И я ушел уныло
От образа Андрея,
Не осушив глаза.

Я перепутал годы,
Смешал все наши даты
В надежде, что нежданно
Жизнь обратится вспять.

Но друг мой виновато
Смотрел из дальней дали,
И ничего в ответ мне
Уже не мог сказать.

…Он мчался по Нью-Йорку,
С иголочки одетый,
Как будто поднимался
Над залами Москвы.

И васильки Шагала,
Что были им воспеты,
Смотрели вслед с плаката
Глазами синевы.

В машине пел Боб Дилан,
И давней песней этой
Певец прощался с другом,
О чем никто не знал.

Последняя поездка
Великого поэта…
Но ждал Политехнический —
Его любимый зал.

…Я вижу эту сцену.
Царит на ней цветасто
Сверхсовременный витязь
И поднята рука.

Встает над залом властно
Во весь свой рост великий
Единственная в мире
Надежная строка.

Он был пижон и модник
Любил цветные кепки
И куртки от Кардена.
И шарфик à Paris.

И рядом с ним нелепо
Светился чей-то галстук,
На чьих-то старых брюках
Вздувались пузыри.

Не зря же и в стихах он
Так увлекался формой,
Что вмиг был узнаваем
Почти в любом ряду.

А что всех удивляло, —
Ему казалось нормой,
Когда бросал алмазы
В словесную руду.

Я не хочу мириться
С его земным уходом.
Не может свет погаснуть,
Когда падет во тьму.

Андрей в своей стихии,
Как Байрон, мог быть лордом.
Судьба же подарила
Небесный сан ему.

И Господа просил он
Послать ему второго,
Чтоб поровну общаться,
Он так был одинок…

Господь не принял просьбу.
Не делят Божье слово.
Жил без дублера Пушкин.
И Лермонтов, и Блок.

По синему экрану
Летят куда-то птицы.
Легки и чутки крылья,
И музыкален звук…

Но птиц тех белоснежных
Я принял за страницы,
Умчавшиеся в вечность
С его уставших рук.

В своих стихах последних
Немногого просил он:
«Храните душу чистой,
Не троньте красоту…»

Был голос полон силы.
В нем столько было веры,
Что мир, устав от крика,
Услышал просьбу ту.

Июнь. 2010.

Нью-Йорк – Москва