Годен к строевой!

На пороге стояли трое парней. Все были выше его. Один был интеллигентного вида в строгом костюме и галстуке, другой, в спортивном костюме с картофелеобразным носом, сошел бы за водителя, третий, весь в цепях, ростом под два метра, стоял позади остальных.

- Привет, - небрежно бросил Мудрецкий. - Ты сторож?

- Я, - продолжая разглядывать гостей, признался бывший прапорщик.

- Дело есть, - Простаков оскалился, а затем похрюкал в первый раз.

- Заходите, - пригласил Беляев. В голове у него стали возникать воздушные замки, один другого великолепнее. Этот в костюме явно с баблом. Вопрос лишь в том, сможет он ему угодить или нет.

Вошли в обшарпанную комнатку, водитель и телохранитель с пакетом, набитым бутылками и жратвой, сели на койку, которую Беляев в спешке заправил, а шеф расположился напротив сторожа за столом. Стеклотара ласково звякнула. Беляев стал теплым и пушистым, как сибирская кошечка.

- Знаю, отделка идет, - начал Мудрецкий.

- Да, уже месяц, - быстро согласился Беляев, вытягивая вперед хитрющую морду и пытаясь унюхать запах денег, который должен был источать Мудрецкий.

- Надо немного цемента, кирпича, песочка.

- Сколько? - выдохнул Беляев. Ему не хотелось услышать фразу «пару тонн». Он просто не сможет отказать. А это очень уж заметно. Бригадир начнет бычиться, даже если с ним поделиться.

- Нужна кафельная плитка.

- Сколько?

- Сколько не жалко.

Беляев задумался.

- Квадратов десять я найду, - в этот момент Простаков хрюкнул. Беляев дернулся, - ну, пятнадцать. А плиты, плиты не нужны? Семиметровые.

- Нет. Возьму пятнадцать. Что стоит плитка?

- Тридцать баксов метр.

- А не круто?

- Пошли на склад, покажу, - прошептал Беляев. Глаза его горели огнем.

Когда выходили из вагончика, лейтенант зашептал на ухо Агапову:

- Через час жду вас здесь с пацанами на «шишиге». И чтобы тихо.

Они прошли к соседнему вагончику, окна которого были заблокированы решеткой. Открыв массивную, обитую железом дверь, прапорщик-сторож первым вошел внутрь.

У Юры сразу же перед глазами встал склад стройматериалов, где он калымил по ночам, отрываясь от научной работы. Взглянув на аккуратную упаковку, он взял из рук Беляева образец.

Плиточка была голубенькая с розовеньким узорчиком по краям.

- Немецкая, - произнес Мудрецкий.

- Вы разбираетесь! - с притворным восхищением воскликнул сторож.

- Нет, понял по упаковке. И затирка есть?

- Есть, конечно.

- Смотрю, и сантехника у вас.

- Это не могу, никак не могу. Спецзаказ. Голову оторвут, если пропадет.

- Хорошо. Я послал быстрого оленя за деньгами. Не думал, что так дорого, он сейчас машину подгонит.

- Какая у вас?

- О-о-о, - Юра положил плитку и манерно потер пальчиками, скатывая грязинки, - увидите. Большая, зеленая, прямо как военная.

- Я вот двадцать пять лет служил.

- Может, пока он ходит… - Мудрецкий небрежно махнул рукой Простакову, тот показал зубы и хрюкнул, подавая пакет. - Кристалловская, подарочная, не откажите.

Слюна едва не вывалилась изо рта Беляева.

- Если только по чуть-чуть. И… - в предвкушении водочки сторож стал потихоньку дрыгать ногою, словно приплясывая. - Мне надо здесь все закрыть.

- Конечно-конечно.

Ровно в половине девятого Агапов с бригадой вывалились из «шишиги». Их никто не встречал, но у сторожа в вагончике горел свет.

Игорь подошел к двери. Она легко поддалась, и он вошел в крепко прокуренное помещение.

Увидев Агапова, Мудрецкий поднял от рюмки голову.

- Игорек, - промычал Простаков, - садись с нами.

- Заткнись, пацан, - оборвал его лейтенант, заботливо оглядывая лежащего на коечке укушавшегося сторожа. - Он теперь будет баиньки долго-долго, - лейтенант хихикнул и перешел на шепот: - В о-о-щем, так, дембель, вот ключи, - связка полетела через стол и упала в углу комнатки. Точно бросить Юра был не в состоянии. - Абсолютно все из соседнего вагончика в машину, с цементом и песком сами разберетесь. Лучше больше, чем меньше.

- Зачем из вагончика-то все? - недоумевал Агапов.

- Версаль делать будем, и помните, товарищ солдат второго года службы, это приказ.

Агапов исчез, и, как только это случилось, лейтенант отключился и полетел вниз со стула.

Простаков дернулся, но подхватить не успел, зато стол с остатками выпивки и еды был опрокинут.

- Эх, слабы вы на выпивку, товарищ лейтенант, - бурчал «гулливер», вытаскивая командира на улицу и закидывая его на плечо. - Ну, посидели чуток, поговорили. И дурная же у вас эта идея была, будто сторож этот меня перепьет. Он уже после первой бутылочки хороший был. Почто же человека-то так мучить, издеваться над его слабым организмом, водружая на него непосильную программу?

Мудрецкого сразу после отбоя растолкал Батраков.

- Товарищ лейтенант, товарищ лейтенант. Надо бы с мотострелками разрулить, чтоб туалетом не пользовались.

- Щас, - шатаясь, Мудрецкий выплыл из кубрика и вошел в дверь, что была напротив.

В каптерке третьей роты Кобзев с Паркиным азартно резались в карты.

- Привет, мужики. В общем, так. На этаже до завтрашнего вечера не гадить. Сортир закрыт на ремонт.

***