Годы эмиграции

Незадолго до письма Спэкмэна своему шурину вернулся из Москвы с совещания союзников американский представитель Аверел Харриман и при встрече с руководителем Тайм, – если не ошибаюсь, то был председатель корпорации Тайм Джеме Линен – Харриман высказал недовольство, что Тайм недостаточно осведомляет своих читателей о советской России. Он, передавали, сказал: «Вы должны организовать у себя подобие существующего в Государственном Департаменте “русского стола” или подотдела, который собирал бы материал о положении в России из разных источников и подвергал бы его анализу и интерпретации здесь, в Нью-Йорке. Это служило бы дополнением и поправкой к тому, что доходит официальным путем чрез жесточайшую советскую цензуру». Тайм внял этому совету и решил организовать русский подотдел или «стол». Он был порожден суровостью советской цензуры, а я попал в Тайм благодаря совпадению во времени совета Харримана и рекомендации Спэкмэна. Без последней я, конечно, не был бы связан с Тайм – вот уже более 23-х лет. Но без того, что сказал Харриман, может быть, Тайм вообще не создал бы русский подотдел.

Р. S. В примечании 39-м на стр. 227 упоминается решение Верховного Суда в Иерусалиме от 21 ноября 1968 года по делу морского офицера Вениамина Шалита. Решение того же Суда от 22 января 1970 года радикально отличается от предыдущего – по делу брата Даниила, – в котором Суд исходил из талмудического толкования, что евреем считается рожденный еврейкой или принявший иудейскую религию.

В нынешнем решении Верховный Суд отступил от такого биологически-религиозного толкования и признал детей Шалита подлежащими регистрации евреями, невзирая на то, что их мать была и осталась христианкой. Это совпало с тем, что я отстаивал в своем докладе о брате Данииле, и что вызвало всеобщее неодобрение: не только со стороны сионистов и верующих, моих недругов и приятелей. Один из последних, при обмене мнениями по телефону, объяснил мне мое мнение ничем иным, как «традицией ненависти к Израилю». Теперь в склонности к той же «традиции» должны быть заподозрены четверо членов Верховного Суда (из пяти).

Январь 1970 г.

М. В.