Годы гроз

Гнев и разочарование сжирали его изнутри. Со дня казни прошло несколько недель, и Эсмунд почти не ел и не спал все это время. Беспорядки в городе оказались только началом. Простолюдины Длани и Ясных холмов услышали об обмане Эсмунда, и по всем столичным землям вспыхнули мятежи. Где-то крестьяне отказывались обрабатывать землю, тем более, что от засухи многие посевы погибли. Где-то они брали оружие и выплескивали гнев на дома своих лордов. Армия Длани разбежалась — графы и рыцари спешно возвращались в свои владения. Кровопролитие началось повсюду.

Эсмунду казалось, что все это — ночной кошмар. Он столько лет провел в попытках улучшить жизнь государства, но стоило допустить единственную ошибку, как народ возненавидел его. Он столько сделал для них — уменьшил налоги, позволил крестьянам выкупать себе свободу и землю, даровал им право охотиться и рыбачить, когда наступили голодные времена. Эсмунд знал наверняка, что жизнь простых людей стала гораздо лучше при его правлении. Но для них самих это как будто не имело значения.

Эсмунда посещало желание наплевать на все и устроить на Кольце Вальдара жестокую резню. Ввести остатки армии и уничтожить любого, кто посмеет сказать хоть слово против короля. Отрезать проповедникам их лживые языки и украсить головами Гвардейский мост.

Но в нем еще остались силы, чтобы усмирить этот гнев и понять — бойня ни к чему не приведет. Все станет только хуже.

Раздался грохот. Эсмунд повернулся и увидел, как в Третьем квартале рухнул маяк, поднимая тучу дыма и пыли. Следом в воздух взлетел торжествующий вопль. Люди радовались разрушению собственного города.

Несчастные глупцы. Как они могут так поступать? Ведь даже животные помнят добро и не кусают руку, которая их кормит. А кто, как не Эсмунд, спас горожан от голода, позволив сколько угодно рыбачить в Скованном море? Эта вода — королевские угодья, и за каждую рыбку, пойманную без разрешения, раньше взимался огромный штраф. Но когда людям стало нечего есть, Законник без раздумий принял верное решение, не говоря уже об отмене налогов на ввоз пропитания, что позволило купцам не слишком задирать цены.

Но людям было наплевать!

— Ваше величество, капитан Теодриг Вельд просит приема, — раздался за спиной голос Герды.

— Кто? — Эсмунд, задумавшись, не расслышал имени.

— Теодриг Вельд, — сжимая зубы, ответила Щит. — Капитан стражи Кольца.

— Впустите его.

Эсмунд вышел с балкона и направился к креслу. Йоэн поспешно поправил подушку, не поднимая при этом глаз. Он почему-то считал себя виноватым за то, что случилось тогда на площади.

Войдя, Теодриг низко поклонился королю. Это был невысокий, но крепко сложенный мужчина с аккуратно подстриженной бородкой на вытянутом лице. Длинная кольчуга выглядела потасканной, сапоги были стоптаны. Широкий нос пересекала поджившая ссадина, под глазом красовался желтый синяк. Но несмотря на это, в чертах легко узнавался Защитник Государства — предок Теодрига.

— Добрый день, ваше величество.

— Давно я уже не видел добрых дней, капитан. Садись. Йоэн, принеси вина.

Теодриг уселся напротив короля и сцепил руки в замок. Хранитель принес два кубка. Капитан пробурчал «спасибо» и сделал большой глоток.

— Очень вкусно, ваше величество, благодарю. Давно я не пил вина.

— Расскажи, что происходит в городе, — велел Эсмунд.

— Думаю, что вам и так прекрасно видно, — сказал Теодриг, кивая на балкон.

— Я спрашиваю тебя, — поморщился Эсмунд.

— Простите. Что ж, — капитан вздохнул, — тогда я скажу прямо. Дело хреновое, ваше величество. Народ обезумел. Они убивают стражников и друг друга, грабят и жгут дома. Мне кажется, многие позабыли, из-за чего все началось, и просто упиваются разрушением.

— Это свойственно людям.

— Стража на последнем издыхании, ваше величество. Потому я и пришел. До мятежей у меня была почти тысяча мужчин, теперь осталось вдвое меньше.

— Их убили?

— Кого-то убили, а кто-то бежал из города или примкнул к мятежникам, — Теодриг отпил вина и продолжил. — Мы перестали контролировать южные кварталы, от Четвертого до Шестого. Народ уже дважды пытался штурмовать Черный мост.

— Об этом можешь не рассказывать, — Эсмунд отдал Йоэну так и непочатый бокал. — Скажи мне, Теодриг, что ты думаешь?

— О чем, ваше величество?

— О том, что я сделал. Будь честен. Лгать королю — преступление.

— Я бы не посмел, — капитан повертел в руках кубок. — Я думаю, вы поступили правильно. Те рыцари, они же хотели помочь вам, и отомстить за Эрига Раддерфорда. Мне понятно, почему вы хотели их спасти. Непонятно только, почему сир Лавеллет выбрал смерть.

— Он не имел на это права! — воскликнул вдруг Йоэн. — Проклятый безумец, он погубил их всех и честь короля заодно!

Эсмунд жестом попросил его замолчать. Еще что-то бурча под нос, хранитель опустил глаза.

— Я верен вам, государь, — косясь на Йоэна, сказал Теодриг. — Вы многое сделали для страны, люди просто не имеют права бунтовать. Клянусь памятью прадеда, что не сделаю ни шагу назад, покуда жив.