Годы и дни Мадраса

Здесь, в Америке, Блаватская встретила полковника Олкотта, который интересовался модным в то время спиритизмом и с удовольствием слушал рассказы странной русской о Востоке. В Нью-Йорке и других городах Америки возникали всякие «ложи» и «братства» спиритов. Они гоняли блюдечко по кругу, вызывали духи великих людей и фотографировались в обнимку с привидениями. Блаватская и Олкотт охотно посещали спиритические сеансы и даже стали членами некоторых «братств». Но в этих «братствах» были свои руководители, и будущие теософы оказались на положении рядовых спиритов. Блаватская никак не могла придумать что-нибудь такое, чтобы превзойти спиритов с их банальными духами. Наконец подвернулся молодой архитектор Фелт. Он заявил, что открыл тайну пропорций в египетской архитектуре. Но это было не все Фелт обнаружил, что египетские жрецы были великими магами и могли вызывать «духи элементов». Это уже было кое-что. Спириты не могли вызывать духи элементов. Вот тогда и пришла мысль создать Теософское общество. Это случилось в Нью-Йорке в 1875 году. 17 других спиритов дали согласие стать его членами. Новое общество объявило, что только оно владеет тайнами жизни, и потребовало к себе соответствующего уважения. Блаватская выступила с программным заявлением в спиритической прессе. Она сказала, что существует магия, которая делится на белую и черную. Спиритические круги Америки были потрясены. Почему они не додумались до такого? Теперь всем было ясно, что Блаватская и Олкотт их обскакали. Все давно уже привыкли к духам. А вот магия — это было что-то новое и волнующее. Вдохновленное первым успехом, Теософское общество поставило перед собой великолепную цель: «собирать и распространять знания о законах, которые управляют вселенной». Черная и белая магия оказалась в числе этих законов. Фелт читал свою лекцию о «потерянном законе пропорции египтян» и обещал продемонстрировать представителей первой древней расы. Но для этого ему понадобились деньги. Много денег. Он их получил. Все общество готовилось к торжественной встрече с выходцами из далекого прошлого. А представители первой расы все не. появляюсь. Наконец терпение членов общества иссякло.

— Где Фелт? — спрашивали они. — И где его первая раса?

Деньги тоже исчезли. Общество оказалось перед острым кризисом. Необходимо было найти замену Фелту и восстановить престиж теософов. И такую замену нашли. Это был обнищавший барон де Пельм. Вернее, не сам барон, а его труп. Барон умер, а его труп начал свои «загробные» скитания по Нью-Йорку. Барона решили кремировать и соблюсти при этом «восточный» ритуал. Ритуал, по замыслу Блаватской, мог восстановить веру в «таинственные силы» теософов. Но кремация тогда еще была незнакома Америке, и полиция запретила сожжение. С драгоценным трупом теософы носились почти полгода. Его замораживали, потом бальзамировали, читали над ним заклинания. И наконец полиция сдалась.

— Делайте, что хотите, — сказал Олкотту полицейский комиссар, — но чтобы это безобразие кончилось. Я больше не потерплю этого дурацкого трупа у себя в городе.

Труп сожгли, и вновь Теософское общество оказалось не у дел.

…В июле 1877 года на улицах Нью-Йорка появились странные люди. Они были завернуты в белые бурнусы, из-под которых поблескивали загадочные глаза. Пришельцы оказались арабами. Они не знали английского языка и знаками просили есть. Их было ровно тринадцать, ни больше ни меньше. По городу ходили слухи, что арабы потерпели кораблекрушение где-то около Нью-Йорка. Никто ничего о них определенного не знал. Никто, кроме Блаватской и Олкотта.

— По всей видимости, они ищут нас, — сказал Олкотт. — В их беспорядочных блужданиях по городу есть какая-то целенаправленность. Надо им помочь.

Так тринадцать таинственных арабов появились в Теософском обществе. Они таращили свои «загадочные» глаза на мужчину с пышной бородой и странную даму, одетую в длинное свободное платье Мужчина и дама сидели перед ними, чего-то ожидая. Арабам стало не по себе. Они устали и хотели есть. Их пришлось накормить. Потом они поднялись и молча покинули основателей общества.

— Не правда ли, — оживилась Блаватская, когда захлопнулась дверь за последним, — в них столько странного и таинственного. Они нас испытывали, я в этом уверена.

Полковник был настроен более скептически и промолчал.

Через неделю в Нью-Йоркской гавани бросил якорь корабль с Тринидада. Его капитан сообщил, что тринадцать руководителей мятежа во французских владениях в Африке сбежали, скрываясь от преследований.