Годы испытаний

Однажды на таком сборе я встретил солдата, с которым в гражданскую войну мы воевали в одной дивизии. Это была неожиданная и радостная для нас обоих встреча.

В течение почти всего февраля армии пришлось вести жестокие бои за удержание Луцка. И снова благодаря железной стойкости и мужеству, отваге и выносливости советских воинов мы отстояли завоеванное.

Особенно отличились здесь бойцы и офицеры соединений генералов Глухова, Баранова, Соколова, Аникушкина и Пушкарева.

В эти дни бессмертный подвиг совершил пулеметчик Аркадий Комок. Подпустив контратакующих гитлеровцев на сто метров, он неожиданно обрушил на них меткий огонь. Контратака противника захлебнулась Но через короткий промежуток времени враги стали обходить пулеметную точку с тыла. Сержант Комок развернул пулемет и снова ударил по ним.

Так повторялось несколько раз. Порой противнику удавалось подобраться почти вплотную. В сторону отважного пулеметчика летели гранаты. Но он держался по-прежнему стойко.

Наконец в пулеметной ленте осталось всего несколько патронов. Пулемет перешел на одиночные выстрелы. Потом он замолчал совсем. Сержант Комок взялся за гранаты, но был сражен гранатой противника.

В тот же день брат Аркадия — Александр Комок заменил его у пулемета.

Отважному пулеметчику Аркадию Комок посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Его «максим» находится сейчас в Центральном музее Советской Армии в Москве как безмолвный, но вечный свидетель бессмертного подвига героя.

События на фронте развертывались стремительно.

Генерал Ватутин уже провел, вероятно, на своей рабочей карте красную стрелу на Львов. И вдруг мы узнали о трагической гибели Николая Федоровича!..

В день смертельного ранения он приезжал в 13-ю армию в город Ровно для утверждения плана следующей операции. Окончив работу со мной, Ватутин поспешил к генералу Черняховскому. А через три часа нам стало известно о постигшей его беде.

В первые дни после ранения Николай Федорович находился в армейском госпитале в Ровно, и мне пришлось быть свидетелем его тяжелых страданий. Я часто наведывался к нему, и всякий раз он принимался расспрашивать меня о положении на фронте.

На третий или четвертый день пребывания генерала Ватутина в Ровно самолеты противника небольшими группами прорвались к городу и начали бомбежку. Опасаясь за жизнь генерала, я распорядился о немедленном оборудовании для него убежища. Но воспользоваться этим убежищем Ватутину не пришлось. Вскоре Николая Федоровича эвакуировали в Киев. Я провожал его несколько десятков километров и, расставаясь, никак не думал, что это последнее наше свидание.

На львовском направлении важным опорным пунктом противника был город Дубно. На западном берегу реки Иквы по линии высот и фортов старой крепости гитлеровцы создали прочную оборону и надеялись отсидеться здесь, оправиться от наших ударов.

17 марта в результате обходного маневра войска генералов Нечаева, Черокманова, Аникушкина и полковника Пушкарева овладели городом Дубно, разгромив полицейскую корпусную группу «Прюцман» и части 7-й танковой дивизии противника.

19 марта войска генерала Кирюхина при содействии летчиков генерала Красовского овладели другим сильным опорным пунктом — городом Кременец. Этот город был мощной естественной крепостью на хребте Кременецких гор, усиленной развитой сетью искусственных оборонительных сооружений.

Дальше нам предстояло очищать от врага подступы к городу Броды.

Вскоре успешные бои завязались у Берестечко. В этом районе до сих пор сохранились памятники, относящиеся к сражению 1651 года, когда Богдан Хмельницкий вел борьбу с польскими панами.

Наши части сломили сопротивление врага у местечка Верба, недалеко от которого противник имел хорошее аэродромное поле. Враг уходил из Почаева на Подкамень. Потом пал Радзивилов (ныне Червоноармейск).

Левее под ударами войск генерала Черняховского противник отходил на Тарнополь.

Я всегда вел в армии жесточайшую борьбу с неправдивыми докладами. Но во время боев за город Броды у нас все же произошел такой случай.

Из донесений следовало, что в боях за город участвуют танковые и кавалерийские части. Я приехал на командный пункт одного начальника. Он с уверенностью доложил, что в Бродах полностью находится одно его соединение. Тогда я решил переговорить с командиром этого соединения, вызвал его к телефону и был удивлен очень хорошей слышимостью. Командир доложил, что удерживает Броды.

Положив трубку, я задумался: что-то уж слишком хорошая слышимость! Снова вызвал к телефону командира соединения и спросил, где он находится. Оказалось — сидит в соседней хате. И когда я стал с пристрастием допрашивать его, какие же части сражаются в Бродах, выяснилось, что никаких частей там нет, а есть только две роты, да и то лишь на окраине города.

На рубеже перед Бродами, когда войска остановились, чтобы пополниться и привести себя в порядок, произошло у нас и еще одно тяжелое происшествие.

При проверке боевой готовности полков из-за несвоевременного выполнения моего приказа погиб начальник оперативного отдела армии полковник Гречихин.