Годы испытаний. Книга 1. Честь

«Начал придираться, — подумали бойцы. — А к чему нам ружейные приемы, когда мы пулеметчики? До него все было так, а ему, видишь ли, не угодили. Теперь держись, начнет гонять».

— Может, некоторые из вас считают, что пулеметчикам не нужны ружейные приемы и я просто придираюсь к вам, — точно угадал их мысли Миронов. — Но Нарком обороны в приказе на этот год требует резко поднять строевую и физическую подготовку каждого бойца и подразделений в целом. К тому же винтовка — боевое оружие вторых номеров.

Миронов встал перед строем и начал показывать ружейные приемы.

Бойцы придирчиво наблюдали за движениями командира, стараясь ничего не упустить. Может быть, лейтенант торопился, а может быть, слишком быстро выполнял приемы, чувствуя на себе критические взгляды нескольких десятков глаз, но винтовка, с силой ударившись в плечо, вдруг отскочила и чуть было не выпала у него из руки. Губы бойцов тронула улыбка. Но чем больше следили бойцы за четкими, уверенными движениями лейтенанта, тем больше проникались к нему уважением. В руках командира винтовка казалась невесомой. С едва уловимой быстротой взлетала она в воздух, ловко переворачивалась и от сильных и резких ударов звенела, стонала, плотно прилегая к бедру, плечу, будто приклеивалась.

В самый разгар занятий прибежал связной от Аржанцева:

— Товарищ лейтенант, вас срочно вызывает командир роты.

«Опять, наверное, складку на подушке нашел», — решил Миронов, направляясь в ротную канцелярию.

Здесь его ждала еще одна неприятность: Аржанцев обнаружил ржавчину на замке учебного пулемета, закрепленного за рядовым Мухтаром. И как нарочно, в роту пришел полковник Русачев. Он дал Аржанцеву выговор за плохое сбережение оружия, а Миронов получил трое суток домашнего ареста.

3

На другой день после завтрака, перед построением на занятия, Мухтар рассказывал взводу, как ему попало от нового командира взвода.

— И-и-и-и-и как попал, здорово попал, красота, как попал!

— Да ты не дури, говори толком, как было дело, — приставали бойцы, не спуская насмешливых глаз с Мухтара.

— У меня кожа гусиный бил, как холодный вода обдавал, а потом горячий баня парил… Ругает меня лейтенант, а я слушаю, и так хорошо, будто девушка ручкой ласкает. Честный слова, хотел обидеться на лейтенанта, а, веришь, не мог. Хотел сердиться, тоже не мог. Все правильно говорит… Ах, как говорит, еще бы день слушал. — И на лице Мухтара разлилась добродушная улыбка.

— Пускай ругает, — рассудил Еж. — Раз поделом, обижаться нечего… У меня тоже такой характер. — Он подошел к Мухтару, дружески похлопал по плечу. — Лейтенант дельный. С умным браниться — ума набираться; с дураком мириться — свой разделять.

— Взвод, становись!.. — раздалась команда, и как из-под земли появился перед взводом лейтенант Миронов.

Бойцы быстро заняли свои места в строю. Каждому хотелось показать командиру свое усердие.

Взвод выстроился, забрал учебные и боевые пулеметы и отправился на стрельбище.

4

В выходной Жигуленко и Миронов спали дольше обычного: накануне они поздно возвратились из клуба. Жгучие лучи солнца проникли в прорванную дыру плащ-палатки, что занавешивала окно.

Саша проснулся первым. Быстро сбросив одеяло, он поглядел на часы и, подбежав к окну, откинул плащ-палатку. День был ясный, по-летнему теплый. С улицы доносилось торопливое радостное щебетание птиц. Саша подошел к спящему Евгению и стянул одеяло.

— Подъем! — протяжно закричал он. — Уже восемь часов.

В дверь постучали. Миронов испуганно взглянул на Жигуленко.

Дверь открылась, и, сутулясь, появился Дубров.

— Ба, да тут еще сонное царство… Тогда я пойду предупрежу девушек… Приходите на опушку леса, у дороги.

Вскоре Жигуленко и Миронов пришли к лесной опушке. Первой на них обрушилась Наташа:

— Стыдно спать так долго! Я не военная и то позже семи не встаю.

— Сегодня выходной день, можно себе позволить такое удовольствие, — снизошла Рита. — Ведь они, бедненькие, каждый день поднимаются ни свет ни заря.

— Солдат не следует жалеть, они от этого портятся, — сделав нарочито строгое лицо, повторила Наташа слова отца.

— Наташа у нас беспощадный критик… Она никому не прощает ошибок, — поддела Рита.

— Это, видно, потому, что сама их никогда не делает, — усмехнулся Евгений. — У нее командирский характер, требовательный.

Взгляд Миронова вдруг привлекла молчаливая девушка. Она застенчиво посматривала на бойких подруг и на молодых лейтенантов. И если ее взгляд встречался с другим взглядом, щеки разгорались ярче. Ее большие мечтательные глаза с мохнатыми ресницами глядели застенчиво. Это была дочь полкового врача Заморенкова — Тоня.

— Евгений, а почему ваш товарищ такой грустный? — неожиданно спросила Наташа.

— А у него врожденная задумчивость: поэт он, потому везде и всегда мыслит образами, отвлекаясь от всего земного.

Девушки, кроме Тони, рассмеялись, а Миронов смущенно улыбнулся.

Саше всегда не нравилась манера Евгения чувствовать себя среди товарищей «хозяином» и желание унизить всех своим превосходством. «Ничего, я его когда-нибудь осажу!» — раздраженно подумал он.