Годы испытаний. Книга 1. Честь

— Вон, у поваленной березы. У нас во взводе машину разбило, ту, в которой третье отделение ехало. Пять человек насмерть, а двух тяжело ранило.

— А из нашего отделения?

— Никого… Вот разве только тебя. Все лицо ободрано, точно ты с котами дрался. А что это у тебя из вещмешка пшено сыплется?

Еж быстро снял вещмешок.

— Вот, сукин сын, концентрат в пшенную кашу перетолок. Как же теперь без НЗ? У-ух, да тут сплошные потери. — В котелке зияли пробоины с острыми зазубринами по краям. — Дрянь дело, попортил немец посудину. — Еж засунул котелок в вещмешок. — Для отчетности перед старшиной. Скажи ему, что фашист продырявил, не поверит, подумает — потерял…

И друзья направились к машине.

Взвод уже был в сборе. Поджидали только Андрея и Ежа. Лейтенант Миронов все эти дни был угнетен тяжелым известием о гибели Наташи. Он был замкнутым и угрюмым. Бойцы чувствовали, что он переживает, и не сердились, когда он был резок в обращении с ними. Он набросился на Ежа и стал его так ругать, что тот готов был провалиться сквозь землю.

— Опоздайте мне еще хоть раз, я вас под суд отдам как дезертира, — пригрозил он.

Еж недоумевающе пожал плечами, подумал: «Что же мне, стоять и ждать, когда бомбой накроет?»

— Ну и жизнь фронтовая: солдату и умереть некогда. Мне ведь, товарищ лейтенант, тоже не хочется так вот зазря голову терять…

И, несмотря на то, что Миронов был сердит, он не удержался и скупо улыбнулся.

Только собрались ехать, как мимо колонны пробежал запыхавшийся Дубров.

— Комбата Горобца осколком убило! — крикнул он Миронову и побежал в голову колонны.

Командование батальоном принял старший лейтенант Аржанцев.

Дивизия Русачева по приказу командующего армией должна была войти в пригород Минска — Красное Урочище, пополниться там людьми, вооружением, боеприпасами и занять оборону.

2

Как только Канашову стало известно о смерти комбата Горобца и больших потерях батальона, он вызвал к себе начальника штаба полка Чепрака. Из его доклада Канашов понял, что в гибели комбата отчасти повинен Русачев. Он отпустил начальника штаба и тяжело задумался. Это было грозным предостережением: страшна цена ошибок на войне. Она наносит урон самым большим ценностям — жизни людей, которые доверены каждому командиру.

Ведь смерть бойца или командира не кирпич, разбитый по небрежности, не растраченные деньги, которые можно списать по акту, — материальные потери восстановимы, какими бы они ни были.

Другое дело — человек. Его гибель — безвозвратная потеря. Значит, такие командиры, как Русачев, сами того не понимая, помогают врагу наносить такой урон, который не всегда может причинить нам противник. Ведь не каждая пуля, снаряд, бомба попадает в цель, а вот каждый ошибочный приказ или промах приносит гибель людям, выводит из строя боевую технику и оружие, и при этом нередко в крупных масштабах. Таков случай и с батальоном Горобца. Люди, которые погибли бесцельно, могли бы при правильной организации наступления, обороны или марша жить и активно бороться с противником, а вот убиты они, и при этом враг не поплатился ничем. Но как предотвратить эти тяжелые бедствия, напоминающие чем-то стихийные, неотвратимо-жестокие действия природы? В армии действует железный закон: получил приказ — выполняй. Не выполнишь — сурово покарают, особенно в военное время.

«Неужели нет выхода из подобного положения? — спросил себя Канашов. И сам ответил: — Есть выход. Что означает приказ, который ошибочен или вреден для войск? Это решение, принятое без учета обстановки и возможностей, А раз это так, то получивший этот приказ каждый боец, а особенно командир должен выполнять его не слепо, механически, а с учетом реальной обстановки, по-умному, больше проявлять полезной инициативы. Тем самым выполняющий приказ если не ликвидирует, то наверняка нейтрализует его некоторые нежелательные последствия.

Вот Горобец, к примеру, выполнял приказ Русачева механически. А ведь можно было, совершая марш и ожидая налета авиации, рассредоточить на большие расстояния подразделения, тогда бы потери были меньше. Я сам тоже виноват. Забыл, что служу не начальникам, как бы они ни были высоки в должностях и чинах, а народу».

3

В Красном Урочище в эти дни было особенно оживленно и людно. Сюда направлялись бойцы и командиры, отставшие от своих частей в первые дни войны, легко раненные в первых боях и призывники из военкоматов. В лесных массивах Красного Урочища собрались тысячи людей, огромное количество автомашин и различной боевой техники. День и ночь здесь шла кипучая работа по формированию новых воинских частей и подразделений, пополнению частей и соединений. Людей обмундировывали, вооружали, выдавали продовольствие и отправляли занимать новые оборонительные рубежи на ближних подступах к Минску.

К вечеру полк Канашова, получив новое пополнение с приданными ему двумя зенитными батареями, занял оборону на северо-западной окраине Минска.

Подразделения расчистили берега Свислочи от вербы и тальника. И они теперь стали удобны для наблюдения и ведения огня.