Годы испытаний. Книга 1

И взору Канашова представилась потрясающая картина. На земле, кроме мебели, лежали буквально все веши их квартиры, не только носильные, связанные в узлы, но из дырявого мешка, будто клубок змей, вились его старые и новые ремни, а рядом лежали куски угля-антрацита и несколько поленьев дров, и, что его особенно поразило, здесь был короб, вынутый из печи. «Не хватало бы еще прихватить иконные рамы со стеклами и снять доски с потолка и пола,- подумал он с отвращением. - До какой мелочности надо дойти, чтобы в своей алчности пасть так низко!»

- Ну вот, - сказал он, - пока в квартире не будет восстановлено все, как было, так и знай - тебя из городка не выпустят.

Глава четырнадцатая

1

В конце мая, когда развернулись строительные работы в лагере, Канашову приказали срочно выехать в штаб округа. Это его встревожило. «Зачем? - рассуждал он. - Понизят в должности… Ну и пусть дадут вместо полка батальон… Обидно, конечно, но ведь и там такие же командиры и те же бойцы».

В это время в кабинет ввалился, как всегда, шумный, улыбающийся Заморенков. Глаза его горели. Он был увешан всевозможными охотничьими принадлежностями, на боку - ягдташ, за спиной - зачехленное ружье, у пояса - богатые охотничьи трофеи - убитые утки. И сразу комнату наполнили приятные Канашову запахи - болотной сырости, порохового нагара, охотничьих сапог, смазанных дегтем.

- Зря, зря не поехал, Михаил Алексеевич. Отбою не было от дичи. И от твоих любимых бекасов. Шарахнет в небо, как ракета. Порадовалась бы твоя охотничья душа…

Говоря это, Заморенков отцепил двух крупных селезней и положил перед Канашовым.

- Помнишь, при открытии сезона ты меня выручил, теперь возвращаю долг. А чем ты огорчен?

Канашов сказал, что его вызывают в округ.

- А может, тебе не ехать? - сказал Заморенков. - Взять да и написать Наркому обороны обо всем, что у нас творится.

- Нельзя. Надо узнать, в чем дело. Зачем же сразу ломать копья, там в округе люди с головой сидят, разберутся…

- Ну, я пойду, Алексеевич. Желаю тебе удачи… А на тягу ты все же зря не съездил. Теперь до осени терпеть придется. Весенний охотничий сезон закрыли.

В тот же день Канашов уехал в округ.

…Год назад он, получая назначение в отделе кадров округа, столкнулся с Быстровым. Они вместе учились в академии имени Фрунзе.

У Канашова было тогда хорошее настроение: он получил повышение и майором ехал командовать полком, с которого сняли полковника, - было чем гордиться. Он радостно обнял Быстрова:

- Лешка, ты ли, дьявол тебя побери!

Перед ним стоял сильно располневший, с двойным подбородком подполковник и, сдержанно улыбаясь, жал ему руку.

Как всегда, у знакомых военнослужащих начались воспоминания: кто, где, на какой должности преуспевает или кому в чем не везет.

- А Борис Шальнов, знаешь, где теперь? - спросил Быстров. - Он все такой же шалопутный, на танцульках часто бывает. Но начальству угодить умеет. Уже подполковник. Ну, а сам ты куда сейчас?

- Еду принимать полк, в дивизию Русачева…

- Русачева? - переспросил Быстров, что-то вспоминая. - Крут он, кажется… Полком будешь командовать? Тебе повезло…

- Но ты ведь знаешь: у меня характер тоже неуживчивый, вдруг не сойдемся?… А ты, Леша, вижу, пухнешь, как тесто на дрожжах, аж пуговицы от натуги хрустят. Футбол, видно, забросил.

- Ты угадал, - вздохнул Быстров. - Какой там футбол? С утра до ночи срочные дела…

Быстров рассказал, что он теперь работает офицером в отделе боевой подготовки округа.

- Это замечательно, - заметил Канашов. - Все, гляди, когда-нибудь и поддержишь меня.

«Да, это было совсем недавно… Как будто вчера, а прошло более года…»

2

Докладная записка Канашова поступила в отдел боевой подготовки округа вскоре после Нового года. Она вызвала невольную зависть и вместе с тем причинила много хлопот Быстрову. В ней было много ценных предложений, и начальство поручило ему разобраться и доложить свои соображения. Самолюбие Быстрова было задето. Почему не он написал эту записку? Ведь подобные мысли и ему не раз приходили. Но не хватило смелости поднять эти вопросы и отстоять свое мнение перед большим начальством.

Товарищ по академии, ныне командир полка, Канашов оказался решительней и настойчивее его, Быстрова. Он не побоялся написать обо всем, что его волновало, командующему и вступить в спор с «авторитетами» по ряду важных проблем боевой подготовки войск.

Быстров знал: Канашов не остановится на полпути и доведет задуманное до конца, чего бы это ему ни стоило. И у него вначале возникла мысль: сделать все, чтобы помочь товарищу в этом важном деле. Он добросовестно изучил предложение Канашова, посоветовался на работе, и вскоре идеи Канашова стали настолько близкими ему, будто свои собственные. Быстров перечитал за это время много книг, которые могли бы усилить мысли Канашова, подтвердить их правоту.