Годы испытаний. Книга 1

И вот однажды жена Быстрова поинтересовалась, чем он так увлечен. И он в общих чертах рассказал ей, что его волновало и чему отдавал он столько сил и энергии. Жену удивил такой «необдуманный энтузиазм» мужа. Она назвала его «сверхнаивным чудаком» и в упор задала вопрос: «Ну, а что тебе это даст, если ты создашь славу какому-то Канашову?» И тогда он впервые задумался над этим.

Но как только появилось у него это новое мнение, возникли другие трудности: как отвести Канашова от этих планов, доказать ему несостоятельность их, чтобы избавить его, Быстрова, от лишних забот? Ведь Канашов не простачок и не поверит его легким доводам. Значит, надо попытаться перетянуть его работать я округ или доказать несостоятельность его идей.

По приезде в штаб округа Канашов узнал, что его вызвали не в отдел кадров (как он предполагал), а в отдел боевой подготовки, и сразу успокоился: «Значит, меня еще не отстраняют от командования полком». Впрочем, вопрос о снятии командира полка сложный, и в один день и даже в неделю его не решить. В конечном счете он мог быть вызван даже самим Наркомом обороны.

В отделе боевой подготовки Канашова охватило сильное желание повидать подполковника Быстрова, который уже почти полгода рассматривал его предложения, о чем ему сказали в секретном отделе штаба.

Канашов так быстро зашагал по длинным коридорам штаба, что даже старшие командиры давали ему дорогу - видно, подполковник этот очень торопился, может даже на прием к самому командующему.

И вот Канашов ворвался в комнату, где за столом важно восседал Быстров. «Откуда у него такая самоуверенность? - подумал Канашов. - Год тому назад он был совсем не такой».

- А, это ты, Михаил Алексеевич! Садись, потолкуем, - кивнул он головой на стул. - Ты чем-то взволнован?

- Чем-то, что-то! - перебил нетерпеливо Канашов. - Ты что же это полгода письмо мое маринуешь, казенная твоя душа!

Быстров пугливо оглянулся. Направо за столом сидел новый работник их отдела, недавно прибывший в округ, молчаливый и замкнутый человек. Быстров его остерегался: еще, гляди, подсидит. Он указал глазами на дверь, приглашая выйти и поговорить без посторонних.

Они вышли за дверь, сопровождаемые любопытным взглядом.

Громко разговаривая на ходу, они зашагали по длинному полутемному коридору, по которому сновали озабоченные командиры - работники округа с начальственным угрюмым видом, с бумагами в руках.

- Потише, Михаил, ты совсем забываешь, ведь перед тобой не полк… Мне и так хорошо слышно… Давай присядем, - показал он на диван, стоящий в полутемном углу, на отшибе. - Ну, чего ты кипятишься? Каждый день гора дел.

Он сделал задумчивое лицо и протянул портсигар Канашову. Тот, не скрывая презрения, оглядел Быстрова с ног до головы.

- Бюрократом заделался?… Не понимаешь, что в этом письме говорится не о личных делах Канашова… Ты что, не согласен со мной, что настало время децентрализовать программу боевой подготовки и разрешить каждому из округов разрабатывать свои окружные программы с учетом местных условий? Неужели тебе, работнику отдела боевой подготовки, это непонятно?

Быстров снисходительно улыбнулся.

- Я вижу, Михаил, ты остался фантазером. Ну кто же будет, скажи, отменять единую программу боевой подготовки? Ведь это получается: кто в лес, кто по дрова. И к чему? Из-за того, что, видите ли, Канашову показалось, что мы односторонне, или, как ты пишешь, шаблонно, подходим к решению задач боевой подготовки, без учета значения округов и специфики местных условий.

- Нет, позволь, я обосновал свою точку зрения. Мы говорим везде, что нельзя всегда быть сильными и всегда наступать. А между тем восемьдесят процентов всего учебного времени тратим на наступление в полевых условиях и лишь двадцать процентов - на другие виды боевых действий в различных условиях. А нам бы надо учить действовать войска в лесистой и лесисто-болотистой местности. Да и истинной роли танков и авиации в боевых действиях мы по-настоящему не изучаем. И в большинстве случаев противник у нас условный, слабый…

- Ты командуешь полком, Михаил Алексеевич, вот и учи… Но нельзя забывать, что твои предложения, если сказать откровенно, противоречат нашей военной доктрине. Мы стоим за решительное наступление… Ты вот предъявляешь ко мне претензии: почему, мол, волокитишь, бюрократ ты, и так далее. Хочешь знать правду? Я докладывал твои предложения. Но ведь мало одной смелости предлагать проекты. А кто должен этим заниматься? Пойми, опыт полка Канашова не может быть законом для всей нашей армии. Значит, надо составить проекты, проверять это на многих частях, разработать новую методику для внедрения всего этого в войска. Нас по штату в отделении только два человека. Разве мы в силах все это сделать, скажи?

- Но ведь можно доложить начальству о том, как это сделать. Оно и решит, на кого возложить.

- Знаешь, Михаил, ты не искушен в этих вопросах, а я, слава богу, имею опыт. Никогда ничего не предлагай начальству, все равно придется все делать самому. К тому же отдел боевой подготовки не научно-исследовательский институт, ты пойми меня правильно.