Годы испытаний. Книга 2. Волга — русская река

Она обвила его шею молча горячими руками. И тут только они заметили, что мотор перестал шуметь, а шофер сидел и покорно ждал.

— Что, мотор заглох? — спросил комдив, не понимая, зачем они остановились.

— К штабу подъехали, товарищ полковник…

Вернувшись к себе в комнату после поездки с Аленцовой и будучи расстроенным, Канашов старался взять себя в руки. Но Ракитянский все же уловил, что с комдивом что-то произошло.

— Товарищ полковник, чего же это вы: обещали к обеду, а и на ужин не попали?

— Дела, старшина. Ничего, мы сейчас и отобедаем и отужинаем. Давай тащи чего-нибудь и… — Комдив показал условный знак двумя пальцами, что означало: «и стопочку».

Ракитянский тут же бросился опрометью к своему домашнему хозяйству, загремел тарелками, столовым прибором.

— Ну, товарищ Ракитянский, спасибо тебе за доброе предсказание: Наташка моя отыскалась.

Адъютант недоверчиво посмотрел на него: «Шутит или правду говорит?» Но, увидев в глазах комдива задумчивость, сказал:

— Я же чувствовал, товарищ полковник. Разве может такая девушка пропасть?

Канашов подмигнул ему.

— А тебе откуда знать, какая она?

— Как же, в одной части служили. Кто ее не знал? Настырная, боевая, никогда в обиду себя не даст. Вы меня извините, товарищ полковник, — вашей породы.

Комдив покачал головой, погрозил пальцем.

— Портишься ты, Ракитянский, расхваливаешь дочку начальника прямо ему в глаза.

— Я что думаю, и в глаза и за глаза скажу, товарищ полковник. И если по правде говорить, мне даже лучше, когда вы меня ругаете. Сам вижу, только польза мне от этого.

Канашов закивал головой:

— Ну, теперь держись. Буду тебя почаще ругать. Сам напросился — терпи. Давай же скорей на стол чего-нибудь! — прикрикнул он. — С голоду уморить хочешь, чтобы ругать было некому?

Глава седьмая

1

Мильдер подробно доложил командующему танковой группы о потерях дивизии при отступлении из-под Тулы и подчеркнул, что теперь она надежно удерживает оборону. Несколько попыток противника улучшить свое положение не дали успеха. Командующий остался доволен его докладом и поделился с ним мнением о причинах последних неудач немецкой армии.

Вначале Мильдер не понимал, чем вызвана такая откровенность командующего, однако вскоре ему стало ясно, что она имеет деловую основу. Зная Мильдера как одного из опытных военных теоретиков, командующий приказал ему написать оперативно-тактические выводы по опыту боев на советско-германском фронте. И просил это сделать как можно быстрее, так как он собирал материал для доклада командующему группой армий «Центр».

Мильдер был польщен вниманием и доверием, которое ему оказывали. В его личном дневнике найдется достаточно материала.

И вот Мильдер в дороге. Обратный путь из штаба тянулся бесконечно долго.

Генерала убаюкивал гул мотора, и он начал дремать, «Видно, улучшилась дорога… И как это русские терпят плохие дороги? Пропадает всякое желание думать о чем-либо». Судя по времени, они уже где-то близко от штаба дивизии. Сейчас ужин — и спать. Как он смертельно устал сегодня!.. Резкий толчок, крен вправо, затем влево, генерал ударился головой о боковую стену и упал на дно танка.

«Боже мой, не на партизанскую ли мину угодили?»

Мотор заглох, несколько минут звенело в ушах. Мильдер почувствовал, как танк, накренившись куда-то, медленно сползает. В наступившую тишину ворвалась воющая по-волчьи вьюга, Генерал вздрогнул от этого холодящего тело звука.

— Что случилось? — кричит он водителю. — Вы ранены?

— Нет, господин генерал, — доносится глухой голос, прерываемый кашлем. — Мы, кажется, сбились с пути…

— Этого еще недоставало. Где мы? Куда попали?

— Не беспокойтесь, господин генерал, сейчас я все выясню…

«До чего странный человек: „Не беспокойтесь“, — думал Мильдер. — Что же, мне по этому поводу кричать „ура“?!»

Водитель вылез и вскоре вернулся. Он объявил с безмятежным спокойствием:

— Господин генерал, мы свалились в овраг. — И добавил: — Самим нам из него не выбраться.

У Мильдера мелькнула тревожная мысль.

— А не попали ли мы в расположение русских? — спросил он.

— Не знаю… может быть, — отвечал тот же спокойный голос водителя.

Мильдер взорвался:

— Не разыгрывайте идиота! Все равно Швейка из вас не получится. Немедленно разведайте, где мы, и доложите.

Водитель снова вылез из танка. Мильдер вынул пистолет и приготовил гранаты. «Бывает ли что-либо худшее на войне, чем неизвестность? Почему я не взял с собой обер-лейтенанта Геля?»

Генерал пытался включить рацию и установить связь со штабом. Но рация не работала. Видно, от резкого удара повреждено питание, а возможно, и лампы. Так он сидел в напряженном бездействии пять, десять, пятнадцать минут, которые тянулись долгими часами. Тело коченеет, и порой кажется, прислонись к броне рукой, и она мгновенно примерзнет. Голод начинал мучать все больше и больше.

«Куда пропал водитель? Не попался ли он в плен к русским? Или заблудился и не может найти танк?… Сейчас хорошо бы рюмочку коньяку с семгой, а потом жареную курицу».