Годы испытаний. Книга 2. Волга — русская река

В штабе полка за столом сидели Канашов, Коломыченко, начальник штаба Звонарев и помощник по разведке Чурсин. Все склонились над картой крупного масштаба, на которой были нанесены местность и местные предметы до мельчайших подробностей. Комдив молчаливо водил по карте циркулем, прикидывал, высчитывал, изредка бросая взгляды на подчиненных.

— Нам бы этого «языка» да на день раньше, — сказал Канашов. — Совсем хорошо было бы. Ну, ничего… Берите карты в руки. — Он оглядел всех, улыбнулся. — Немцы любят свои боевые действия именовать громко и красиво. «Операция Буря» или «Эдельвейс» — есть такой горный цветок. Ну, а мы не для рекламы, а для шифровки назовем ее «Голубой носок», поскольку на этом озере, — он постучал карандашом, — наш главный маневр пройдет.

— Да, товарищ полковник, — сказал Звонарев, — озеро очень похоже на носок…

— На дамский, — добавил комдив. — Ну, так ближе к делу. Надо готовить несколько групп. Группа для создания паники и группы штурма. В первую группу включить разведчиков, саперов, станковых пулеметчиков и минометчиков. Штурмовые группы будут атаковать одновременно с нескольких направлений. План действий такой. Первая группа совершает маневр по «носку» к «пятке», придерживаясь ближе к камышам. Пулеметчики занимают позиции в трех местах, — он указал на карте, — с задачей не дать противнику подвести свежие резервы и не разрешать ему отходить с высоты. Минометчики займут позиции в овражке. Как только разведчики проникнут на высоту и обнаружат, что немцы производят смену, минометчики откроют беглый огонь по позициям противника и его пулеметам. — Комдив показал на карте цели. — В это время артиллерия дивизии произведет огневой налет по высоте, а штурмовые группы перейдут в атаку. Немцы наверняка попытаются вернуть высоту, вызывайте артиллерийский огонь по требованию…

По мере того как Канашов ставил задачу, карты командиров покрывались условными значками: красными стрелочками, букашками, обозначающими минометы, синими зубчиками — позиции немцев. Бой за безыменную высоту был продуман до деталей. Все учтено и рассчитано: кто и когда открывает огонь, в каком направлении атакует. Но главное — впереди. Войска должны воплотить эти замыслы в ночном бою.

…Завывала метель, будто пробовала свой голос: тянула от мышиного писка до разбойничьего залихватского пересвиста, резала лицо мелкими стеклянными снежинками. Ветер валил людей с ног. Первыми поползли к озеру саперы. Они открыли путь группе, которая должна была выйти во фланг и тыл безыменной высоты. В проходы устремились пулеметчики и минометчики. Они тянули на лыжных волокушах свое тяжелое оружие и боеприпасы. Разведчики «налегке» оторвались от группы и ушли вперед. Вскоре послышался дробный и частый стук немецкого пулемета. Белую кутерьму метели осветили бледно-матовые вспышки ракет. Немецкий пулемет стрелял короткими очередями. Ответной стрельбы не было. Значит, разведчики «просочились». Тут вскоре провалился в прорубь один из минометчиков, и его едва удалось спасти. Когда подходили уже к «пятке» «носка», открыл огонь немецкий миномет. Пять человек ранено, один утонул. В кромешной тьме долго не могли найти позиции станковые пулеметчики. Один из расчетов набрел на походную кухню немцев и вынужден был вопреки строгому приказу не открывать огня, ввязаться в бой.

Канашов и Коломыченко сидели на наблюдательном пункте в напряженном ожидании. Уже прошли все установленные сроки, но никаких признаков выхода группы к высоте не было. Тоскливо завывала метель. Но вот донеслись частые минометные взрывы на высоте.

— Наши! — схватил комдив за руку Коломыченко. — Значит, началось. Давай подтягивай штурмовые группы. Я сейчас скомандую дивизионной артиллерии.

И вот мутно-белую, крутящуюся кутерьму метели пересилил гром артиллерийского удара, и красноватые отсветы заплясали на высоте.

— Подымай в атаку, Коломыченко, пока немец в себя не пришел…

Вряд ли кто-либо смог описать, как происходил этот ночной бой за безыменную высоту. Все планы были нарушены. Четыре штурмовые группы немцы отбросили шквальным огнем. Пятая группа просочилась вместе с пулеметчиками, что были в тылу, и нанесла удар, который оказался решающим. И как ни странно, потери, понесенные в этом ночном бою, были очень невелики, да и то преимущественно ранеными, и бойцам даже не верилось, что они захватили высоту.

Немцы, обозленные неудачей, обрушили на высоту огонь артиллерии и минометов. Дважды они переходили в контратаки. Но все их попытки не достигали цели. С каждым часом бойцы все глубже и глубже зарывались в землю. Шли последние часы первого года войны. И уже многие, кому позволяли условия встретить новый, 1942 год, собирались в кругу товарищей и друзей.

Торопился на встречу Нового года и Канашов, приглашенный Аленцовой. Но только он сел в машину, как противник начал обстрел полковых позиций шквальным огнем. Несколько снарядов и мин разорвалось неподалеку. Канашов упал. Адъютант склонился над ним, осветил карманным фонариком.

— Убит! — вскрикнул Ракитянский в отчаянии.