Годы испытаний. Книга 2. Волга — русская река

В сумерках разведчики Ежа добрались до места засады. Пока лейтенант возился с поросенком, остальные устраивались в воронках от снарядов, вокруг одинокой, поломанной осины. Но только Еж стал привязывать веревку к осине, открыл огонь пулемет. Значит, немцы услышали шум. Огонь пулемета был не опасен, так как противник стрелял наугад. Но это было предупреждением для разведчиков. В синеву звездного неба прыгнули и рассыпались ярким светом одна за другой белая и зеленая ракеты. Разведчики притаились в воронках. Лейтенант Еж подполз с концом веревки к осине и надежно привязал ее.

Поросенок, мирно похрюкивая, бродил по траве. Его нарочно не кормили, и он ходил, щипая траву.

Пролежали разведчики полчаса. Еж до боли в глазах всматривался в горизонт. И вот он увидел два силуэта. Наконец-то! Он подал условный сигнал: «Приготовиться». Немцы, видя, что, кроме поросенка, никого нет, — начали действовать решительнее. Один из них снял с себя китель и пытался накрыть им бегающего поросенка. Это ему никак не удавалось. Чтобы привлечь поросенка, он что-то протягивал ему, бормоча:

— Русиш швайн, зер кляйн швайн, битте бутер…[12]

Поросенок, запыхавшись, остановился и опять начал свой неудержимый бег по кругу.

Второй немец, видно, потерял терпение и стал применять другую тактику. Он тихо подкрадывался и бросался на поросенка, как вратарь на футбольный мяч. После нескольких таких бросков до разведчиков донесся визг пойманного поросенка.

Увлекшись поросенком, немцы не заметили, как к ним подошли разведчики. Один из немцев, что держал пойманного поросенка и намеревался уже его прикончить ножом, был сбит ударом в скулу Куралесиным. Второй схватился за автомат и дал короткую очередь, но тут же свалился замертво от удара Павленко.

В полночь разведчики привели в штаб «языка». Это был ефрейтор Вилли Шванке. Он согласился ответить на вопросы, но при этом просил показать ему разведчика, который его взял в плен.

Изнанкин послал за Ежом. И когда тот пришел, ефрейтор отрицательно покачал головой. Он заявил переводчику, что этого не может быть. Все удивились такому заявлению.

Пленный говорил быстро и с раздражением. Тогда переводчик сообщил, что Шванке возмущен тем, что он честно дает все показания, а вот его обманывают. Он рассказал, что сам в прошлом был боксером-профессионалом. В тридцатых годах участвовал в СССР на соревнованиях и на многих международных встречах. И Шванке знал, что такое нокаут, которым его сбили с ног. Не мог этого сделать такой человек, как Еж (он ткнул при этом пальцем в сторону Ежа). Любопытство ефрейтора было удовлетворено, когда в землянку вошел Куралесин.

— О, зер гут, — согласился немец. Быть побежденным таким солдатом-геркулесом для него не позор.

И было странно глядеть, чему радовался этот пленный ефрейтор.

* * *

После отправки «языка» в дивизию Изнанкин объявил разведчикам благодарность и разрешил им отдохнуть неделю. По распоряжению полковника Канашова лейтенант Еж был представлен к награде орденом Красной Звезды, а бойцы-разведчики — медалями «За отвагу».

— Хорошего «языка» привели, — похвалил Изнанкин Ежа. — Это то, что нужно. Многое знает. В штабе служил… Проштрафился, и, его на передовую.

— А зачем мы будем, товарищ майор, замухрышек вам таскать? Брать — так породистого. Снайпера узнают по выстрелу, а разведчика по «языку».

— Силен ты, лейтенант. Не ошибся я в тебе, на разведку назначая. Растут мои кадры…

Поросенка-приманку помощник командира полка охотно подарил взводу. По единодушному мнению разведчики решили не лишать поросенка жизни. Куралесин выбил ему из алюминиевой ложки медаль с надписью: «За приманку „языка“».

Часть третья Прорыв к Волге

Волга, Волга, мать родная,

Волга — русская река…

Д. Садовников

Глава первая

1

У Канашова было такое состояние, какое бывает у обреченного человека, ожидающего исполнения приговора. Разведка его дивизии поздно обнаружила подготовку противника к большому наступлению. Установить точное время начала наступления пока не удалось, и это было основной причиной беспокойства комдива. Он доложил о результатах разведки командующему армией. Генерал выслушал, нервно покашливая, и обрушился на Канашова:

— Вот вам результат безответственного отношения к постоянной разведке. Какой толк в том, что вы накануне удара немцев узнали об их намерениях? Может, сейчас, пока вы мне докладываете, истекают последние минуты перед началом наступления… — Командующий, сухо покашливая, приказал: — Доложите ровно через час, что вы намерены делать в связи с создавшимся критическим положением.