Годы испытаний. Книга 3. Разгром

— Николай Тарасович, а я-то, я-то думал, что. Когда около нас раздался взрыв, меня отбросило. Встаю, ощупываю: вроде все на месте. Рядом наши бойцы. Я направил солдата тебя разыскивать, а сам скорее сюда, на командный пункт. Связной из штаба армии нас встречал.

— Ну и правильно сделал, — сказал Бурунов. — Мертвым отдадим почести после того, как выполним задачу, а сейчас надо о земных делах думать.

Бурунов внимательно осмотрел командный пункт. К круче обрыва приделана наспех покрытая горбылем, кусками досок, листами железа бревенчатая пристройка, через которую они вошли в большую штольню. У стен ее в три яруса нары.

— С комфортом подготовлено, — кивнул он. — Как в купе поезда. Надо организовать службу на командном пункте, — обратился он к подполковнику, начальнику штаба.

Прибежал запыхавшийся связной, утирая рукавом пот с лица:

— Товарищ полковник, вас вызывает командующий для доклада!

Бурунов вышел. Тьма — хоть глаз выколи, и только там, в городе, заревые вспышки и неумолчный грохот. Хотя до командного пункта армии не такое уж большое расстояние — километр, и того меньше, — идти было трудно и опасно. Пришлось и переползать, и перебегать под огнем, и спасаться от осколков в воронках, и пережидать в укрытиях. Бурунов несколько раз сильно ушиб ногу. И когда добрался до командного пункта, заметно хромал.

Командный пункт армии — длинный блиндаж-тоннель. Он, как и в дивизии, поделен на отсеки, будто пчелиные соты. Но отсеки крупней и с железобетонными ячейками.

— Переправа дивизии, товарищ генерал, закончена!

Член военного совета армии, бритоголовый, с мягким прищуром и добродушной улыбкой, поглядывал на комдива.

— А вам, видно, порядком досталось, пока добирались до нас?

Он дотронулся до порванного рукава гимнастерки.

Бурунов смутился: «Как же я так к командарму оборванцем?» И тут заметил грязь, какие-то масляные пятна.

— Немцы бешено рвутся к Волге, — сказал Чуйков. — Они уже несколько раз объявляли о падении города, об уничтожении армии. Наша с вами задача — не только оборона. Главная задача, пользуясь каждым удобным случаем, переходить в контратаки, навязывать врагу свою волю. — Он кулаком, будто молотом, ударял по столу. — Надо стараться держать противника в постоянном напряжении, срывать его планы. — Командующий поднялся. Высокий, с широкими плечами, с темными сердитыми бровями и крупными чертами лица, он выглядел могучим русским богатырем.

— Ну как, товарищ Бурунов, справитесь с задачей? Не дадите немцам еще раз прорваться к Волге?

— Я — коммунист, товарищ генерал, и из города не уйду. И люди, с которыми пришел сюда, думаю, будут сражаться за город до последнего дыхания.

— Что ж, тогда за дело. Теперь ты со всеми нами в ответе за город. Родина приказывает стоять насмерть!

— Времени у вас мало, — сказал член военного совета Гуров. — Управитесь?

Бурунов развел руками.

— Сколько есть. Больше немцы не дадут, — улыбнулся комдив.

Гуров пожал Бурунову руку.

— Да, хорошо сегодня сказал прославленный снайпер нашей армии: «За Волгой для нас земли нет».

ГЛАВА ВТОРАЯ

1

6-я армия Паулюса напрягала все силы для расширения плацдарма у поселка Рынок. Перед ней стояла задача — овладеть берегом Волги в районе Сталинграда. Это означало, что надо было захватить всю полосу крутого правого берега Волги, контролируя огнем весь противоположный берег, лишить русские армии переправ.

Паулюс стянул сюда все, что имелось у него в распоряжении, усилил танковые части инженерными и противотанковыми подразделениями, оголяя даже слабые фланги армии. По воздуху из Германии к нему были переброшены несколько саперных батальонов, которые Гитлер пообещал на совещании Вейхсу. Наступление поддерживалось авиационным корпусом — свыше тысячи самолетов, которыми командовал генерал-лейтенант авиации Фибиг.

Даже скептически настроенный в отношении военных способностей Паулюса начальник его штаба генерал Шмидт, закоренелый холостяк, острый на язык, умный и энергичный, настойчивый до упрямства (недолюбливающий Фридриха главным образом за то, что тот был склонен к великодушию и тем самым поддавался влиянию), сегодня глядел на него одобряюще и был очень обрадован, когда Паулюс пригласил его к себе обедать. Паулюс часто оказывал своему начальнику штаба такого рода внимание, однако тот обычно без восторга относился к этим визитам.

Иное дело сегодня.

Начавшееся наступление шестой армии идет вполне успешно. Немецкие войска продвигаются, хотя и не так быстро, как бы этого хотелось, тем не менее, они настойчиво прогрызают оборону.

Генерал Шмидт любил вкусно поесть.

«Интересно, чем сегодня меня будет потчевать Фридрих? — раздумывал он. — Может, даже не поскупится на французский коньяк особой марки, несколько бутылок которого он бережет в личном сейфе. Посмотрим, посмотрим».

У Шмидта тоже был такой же редкий коньяк, но он предпочитал его употреблять в одиночестве. В минуты плохого или хорошего настроения.

Первый адъютант армии Паулюса, полковник Адам, пригласил Шмидта к обеду. У столовой командующего он уловил запах жареной свинины. Под ложечкой приятно заныло.